Река приближалась. Куда бы я ни посмотрел, везде видел глаза, внимательные и пугающе дикие. Раскосые, дикие глаза, сияющие в темноте как лед.
Я стоял и думал, что самым разумным сейчас было бы вскочить на лошадей и удирать, но лошадь у нас была одна на пятерых.
И я смотрел на эту единственную лошадь, пока не появился Гаррод. Он ехал на сером жеребце, ведя за собой гнедых и мышастых. Оседлать лошадей он не успел и ограничился уздечками.
— Нельзя терять время, — быстро сказал он. — Звери вокруг нас. Лошадям, конечно, достанется, но у нас будет хотя бы шанс прорваться.
Дел и я убрали мечи в ножны и взялись за протянутые нам поводья.
— Адара, вставай, — приказал я.
— Массоу и Киприана…
— …здесь не останутся. Иди сюда, — Адара подошла. Я попытался ее подсадить, но гнедой шарахнулся. Я оттолкнул Адару и мрачно посмотрел на Гаррода.
Он хмурился.
— Они не должны… — не закончив, он буркнул что-то о зверях и начал разговаривать с лошадьми.
Говорил он на Северном диалекте, которого я не знал, но понимал слова доброжелательности и нежности, песню утешения и бесконечного сопереживания. Лошади сразу успокоились.
— Адара, — позвал я и, подсадив ее, убедился, что она крепко уселась на спину мышастому. Закончив с Адарой, я взял у Гаррода другую лошадь, одну из гнедых.
— Киприана.
Она подбежала и оказалась в кольце моих рук. Я подсадил ее на лошадь. Запутавшись в длинных шерстяных юбках, она неуклюже шлепнулась животом на шею лошади, но сползла на спину и, поправив юбки, уселась нормально.
— Это хорошие лошади, — сказал Гаррод, наблюдая за нами, — но все они с характером.
Киприана с мрачным лицом подобрала повод.
— Я умею ездить верхом, — сообщила она. — Я не упаду.
Гаррод остался доволен ее ответом и повернулся к Дел, чтобы посмотреть, удобно ли устроился на другом гнедом Массоу. Оставшийся мышастый достался Дел. Для нее вскочить на лошадь не составляло таких трудов, как для Киприаны, поскольку она, в отличие от девочки, юбок никогда не носила. На ней были штаны с широким поясом, гетры и высокие ботинки, похожие на мои.
Остался только я. Я подошел к жеребцу и потянул за веревку. Оставляя гнедого пастись, я, как и раньше, не снял с него уздечку и вбив в землю колышек привязал к нему жеребца веревкой. Теперь мне нужно было только собрать веревку, взять повод и подвести жеребца поближе к костру.
— Ты знал? — прямо спросил я. — Я чувствовал запах, а ты, Говорящий с лошадьми, знал что-нибудь?
Он покачал головой. Светлые косы скользнули по плечам и бусинки, блестевшие в свете костра, зазвенели.
— Не знал, пока лошади мне не сказали, но к этому времени они были уже слишком близко. Я успел только надеть уздечки и подъехать ко всем вам.
Левой рукой я взялся за жесткую гриву, немного отступил и прыгнул на спину жеребца. Устроившись поудобнее, я разобрал повод и веревку. Шерстяная ткань скользила по шкуре гнедого. Я сжал ногами его бока и почувствовал, как играют мышцы.
— Ко всем нам? Но ты знал только о Дел и обо мне… Почему ты решил, что нас больше?
— Потому что я видел вас, — тихо сказал он, — когда спускался поговорить с людьми Аджани.
Я смотрел на Дел, не сомневаясь, что мы думали об одном: банда Аджани крадет людей, чтобы продавать их в рабство. Не вел ли нас Гаррод в ловушку?
— Поехали, — потребовал Северянин, — или будете ждать, пока вас съедят?
Оказавшись перед подобным выбором, я решил, что лучше драться с людьми, чем с животными.
Мы повернули лошадей и помчались.
Гаррод повел нас к выходу из маленькой долины. Оказалось, что он знал свое дело: я почти не сомневался, что мы не сможем справиться с разгоряченными лошадьми, но Гаррод «поговорил» с ними и, перестав паниковать, они скакали быстро, легко и охотно отзывались на повод. Ни одна из них не попыталась сбросить всадника.
Жеребцу, как всегда, не понравилось выбранное мною направление полета, его тянуло в другую сторону, и, сильно затянув повод, я сражался с ним руками и ногами, проталкивая гнедого сквозь руины кимри. Гаррод мчался впереди, а мы с Дел ехали сзади и следили, чтобы с Адарой и детьми ничего не случилось. Мы проносились мимо покинутых костров, нагромождений повозок, жавшихся друг к другу людей и животных.
И мимо глаз.
Мы мчались, и они мчались с нами. Отчаянно пытаясь усидеть на скользкой спине жеребца, я вдруг заметил, что проносившиеся мимо нас тени начали приобретать четкие очертания. Я видел длинные морды, оскаленные пасти, вывалившиеся языки. Видел холодный блеск глаз и зубов, слышал вой и свист тяжелого дыхания. К нам подбирались создания на четырех ногах, с обросшими жесткой шкурой хвостами и гривой вдоль горбатых плеч. На серых шкурах расплывались серебристые пятна. Не волки, не собаки, не лисы. Какая-то смесь.
— Гончие аид, — пробормотал я.
Дел скакала рядом.
— Что ты сказал? — крикнула она.
— Страшная сказка на ночь на Юге, — трудно было говорить из-за топота копыт и шумного дыхания лошадей. — Предположительно они знакомы с самим Дайббуком.
— С кем?
— С хозяином аид, куда я без сомнения сегодня отправлюсь, если скачка продлится еще несколько минут.