Глава 1
Что ж.. Для начала мне, наверное, следовало бы начать с небольшого рассказа о себе: для всех я Мелисса Грегори, для немногочисленных друзей, а если быть точнее для одной единственной подруги я просто Ли, для приемных родителей, которые выгнали меня из дома, я Фиби Мортон, ну а для биологических родителей я.. На самом деле я не знаю кто я и если честно, то мне уже всё равно. У меня было достаточно времени, чтобы смириться. Теперь меня это не волнует.
Я попала в детский дом где-то в возрасте трёх лет. Поверьте, я много раз спрашивала по какой причине там оказалась, но ответ был всегда один: “Мы не знаем”.
В 4 года меня удочерила миссис Мортон со своим мужем мистером Мортоном. У них и без меня были дети: две девочки двойняшки лет 5 и мальчик лет 7. До сих пор понять не могу, зачем я им понадобилась.. Хотя нет. Могу. За моё содержание ведь платило государство!
Когда я впервые зашла в их дом, то мне показалось, что я смогу обрести в нём счастье, но, к сожалению, вынуждена признать, мне лишь только показалось.
Эти две несносные девочки: Мика и Хлоя, постоянно трогали мои вещи, устраивали беспорядок в комнате и обвиняли меня во всех своих пакостях. Мне ничего не оставалось, как получать вместо них наказания.
Должна сказать, что “родители” были даволи-таки жестокими людьми. Когда Хлоя разбила дорогую вазу, то мистер Мортон (никогда не смогу назвать это чудовище отцом) сначала отлупил меня ремнем по мягкому месту, а потом и пряжкой по спине. Раны были глубокими и очень болезненными: даже шрамы остались. Это был первый раз, когда меня ударили. Тогда мне было четыре. В тот день наши с Хлоей отношения изменились. Она пришла ко мне, извинилась и, не переставая плакать, обняла: она чувствовала свою вину и осознавала, что поступила неправильно. С тех самых пор, мы стали с ней лучшими друзьями, чего я не могла сказать о Мике. Мы с ней так и не смогли наладить отношения.
Колтон, сын мистера и миссис Мортон, всегда слишком странно на меня смотрел. Ловить на себе его прищуренный изучающий взгляд и хищную ухмылку было действительно страшно. Нет, правда, это не на шутку пугало.
Когда мне было 14, а ему 17 произошло то, чего я больше всего боялась: он попытался затащить меня в постель не самым добродушным образом. К моему огромному счастью я тогда смогла вырваться из рук этого извращенца. Я не была дурой. Я понимала, что парень не остановится: не после того, как я укусила его за руку, сомкнув челюсть так сильно, что пошла кровь и оцарапала его грудь. Всё, что я могла сделать, так это избегать его. На самом-то деле это не слишком помогало. “Ещё бы! Попробовали бы скрыться от семнадцатилетнего громилы!” Именно поэтому я и пожаловалась на него приёмной матери, которая как обычно отмахнулась от меня и накричала, после того, как я начала истерику со слезами. Не знаю, что на меня тогда нашло, но я не могла успокоиться, поэтому Миссис Мортон заперла меня в комнате и оставила без еды на несколько дней за ложь, которую я якобы сказала о её любимом сыночке. Я очень долго благодарила Господа за то, что у меня была Хлоя: если бы не она, то я бы умерла от голода.
Когда чёртовому извращенцу, именуемому Колтоном, на восемнадцатилетие его “найпрекраснейшие” родители подарили машину, которая кстати говоря была куплена в основном на те деньги, которые они получали за моё содержание. Парень, конечно же, решил выпить со друзьями и отпраздновать. Будучи не самым гениальным человеком, он сел за руль пьяным и разбил свой новенький подарок. И знаете, что сделал этот мудак? Он сказал, что это сделала я! Мортоны, конечно же, поверили своему сыну, а меня даже слушать не стали. Их ни капельки не смутило даже то, что я не умела водить и на протяжении всего дня не выходила из комнаты. Сказать, что меня наказали - это ничего не сказать. мистер Мортон ещё никогда не был так зол. Он без лишних разговоров схватил меня за плечи так, что остались синяки. Кричал, говорил гадости, даже влепил пощечину, а после всего этого пихнул на кухонный стол, затем резко схватил за шею и бросил меня в стену. Вся.. абсолютно вся семья смотрела на то, что творил этот ублюдок, но никто.. никто не предпринял даже попытки помочь мне. Именно в тогда я осознала свою ничтожность и дала себе обещание, что когда-нибудь мистер Мортон поплатится за свои деяния. Именно тогда, когда мне было всего пятнадцать лет, я впервые осознала насколько близка была моя смерть. Именно тогда я и начала слышать их.
Это были голоса, которые влезали в мои мысли и постоянно что-то говорили. Я понимала, что они нереальны. Первые несколько дней я считала это последствием сильнейшего удара головой, но как оказалось это не так.
Самые первые их нашептывания были на непонятном для меня языке. Единственной моей мыслью было: “Я сошла с ума”. Надежда на то, что это прекратиться, исчезла уже после 4 часов неустанной болтовни. Они не давали мне есть, думать и спать. 24 часа пыток - это было слишком даже для меня. Я проклинала весь мир за то, что все трудности достаются именно мне. Вместе со злостью появилось отчаяние, а за ним страх и паника. Я не имела ни малейшего понятия что делать. Я не знала к кому обратиться. Единственное, чего хотелось больше всего, так это просто погрузиться в темноту: хотелось покоя, которого мне не могли дать сотни разнотональных неразборчивых голосов.
Из-за дикой усталости и бессонной ночи я не заметила того, как наступила тишина. Отголоски голосов превратились в лёгкий шум. Так бывает, когда что-то громкое преследует тебя долгое время. Моя радость продлилась недолго потому, что благодаря голосам я не обращала внимание на боль и ломоту во всём теле после избиения мистером Мортоном. Я перестала сгорать в агонии, но стала страдать от огромнейших гематом, которыми было покрыто практически всё моё тело. Из-за них я ещё несколько дней не могла нормально лежать или сидеть.
События адской и странной ночи не повторялись ещё несколько месяцев. Я успокаивала себя тем, что списывала всё произошедшее на на ушиб головы и небольшое помутнение рассудка, связанного с кошмарными событиями того дня, когда меня избили. Я не вспоминала о голосах до тех пор, пока они снова не появились..
Голоса.. Эти чёртовы голоса! Они одновременно как успокаивали, так и пугали. Но в этот раз кое-что изменилось: я вроде как.. кхм.. смогла понять их. Всё бы ничего, если бы не одна маленькая проблемка, которая заключалась в том, что они говорили слишком быстро и громко: так, что различить какие-то фразы было в принципе просто невозможно.
Это случилось тогда, когда я была в школе. Я сидела за партой и пыталась разобраться в дурацкой математике. Их внезапное появление застало меня врасплох. Я не ожидала и даже не думала, что это снова повториться, поэтому я закричала, схватилась за голову, пытаясь заткнуть их, но, как вы понимаете, у меня ничего не вышло: нельзя заставить себя не слышать того, чего на самом деле нет. Я никогда не забуду взглядов одноклассников, которые смотрели на меня как на ненормальную.. И они были правы. Я стала, а может быть и всегда была немного не в себе..
Самым страшным для меня была даже не боль, а тот факт, что родителей вызвали в школу. Должна сказать, что они были более, чем просто недовольны. Мистер Мортон не раз предупреждал меня о том, что не потерпит, чтобы я вызывала проблем. Сидя рядом с ним на стуле, я не сводила взгляда с его добродушного и заинтересованного лица, понимая, что ему хотелось меня придушить. Он был мастером двуличия. Ладно, я немного отошла от темы. Так вот, я вместе с Мортонами слушала как мисс Кларк, моя учительница, рассказывала о том, что произошло, всячески выставляя моё поведение неадекватным. Как будто я и сама этого не понимала.. Директриса же этого “замечательного” заведения сказала, что такое поведение недопустимо и что меня обязательно нужно показать психиатру. Я злилась на неё, но понимала, что она была права. Это было чертовски правильным решением, ведь я пыталась причинить себе боль, вырывая волосы и царапая кожу лица ногтями. Если бы она или кто-нибудь из тех, кто тоже это видел, почувствовал хоть капельку той боли, что испытала я, то тот человек понял бы, что мои действия хоть и были невменяемыми, но по крайней мере были оправданы сложившимися обстоятельствами.