— А если суд завершится не в пользу Пьера Вэлиса? — задумчиво протянул гость.
— Нет. Ни в коем случае и никогда! Я не собираюсь отправлять за решетку ни в чем не повинного человека. Тем более, отца моей Розмари.
— Вашей Розмари? — хохотнул его собеседник. Рей нахмурился. — Прошу прощения, это все алкоголь, не сдержался. Как вариант — лишение родительских прав, — он пожал плечами. — Вы же можете…
— Я все могу, — отрезал Рей. — Не хочу злоупотреблять полномочиями. Еще варианты есть?
— Она должна сбежать, скрыться у Вас на некоторое время. Затем, по прошествии трех дней, Вы сможете предоставить суду иск о смене места жительства Розмари Вэлис. Она должна присутствовать и сообщить, что это делается по ее личному желанию. Отец на суде присутствовать не обязан, ему могут прислать телеграмму. Но, тогда Вы официально берете на себя всю ответственность за нее.
— Разве при такой процедуре не необходимо согласие обоих родителей? — скептически поинтересовался Рей.
— Да. Но там есть мелкий пунктик — если ребенок разлучен с одним из родителей, а в нашем случае девушка живет только с отцом, и достиг определенного возраста — равняющегося четырнадцати годам, он имеет право лично подать иск в суд. При этом необходимы Ваша подпись и информация о доходах, так как вы берете на себя всю ответственность за девушку. Вы становитесь ее опекуном, при этом у отца остаются родительские права и возможность видеть дочь, если она того пожелает.
— Идеально, — выдохнул Рей. — Ты просто гений.
— Не зря же Вы мне платите, — усмехнулся «гений».
— Да-да, с меня причитается! Хорошо, этот способ меня вполне устраивает. Отправляйся в городок, днем проникни к девушке в комнату. Ее окно второе справа, если смотреть на фасад дома. Сообщи ей от кого ты, и подробности нашего плана. Согласится — забирай ее с собой. Будет ломаться — пережди сутки в тамошней гостинице и возвращайся к ней с тем же предложением. Откажется — возвращайся ко мне. Но, вручи ей это — на край стола легла коробка с мобильным. — Там один номер, мой. Пусть звонит, если что. Да я и сам позвоню, завтра к шести часам вечера.
— Я все понял. Разрешите откланяться?
— Иди уже, — хмыкнул Рей.
«Подожди, Роза, еще немного, и мы будем вместе. Навсегда», — думал он, глядя, как фигура в плаще запрыгивает на черного коня, ожидавшего его у входа в здание суда.
«Многое же он готов поставить на кон ради этой девчонки. Сдалась она ему? Одни проблемы. А телефон-то зачем? Мог телеграмму передать. Ведь сейчас мобильные телефоны есть только у самых богатых людей общества, новинка, как ни крути. Да что уж говорить, и обычные себе не все могут позволить. А в деревне-то и подавно»
Натянув на лицо шарф, всадник пришпорил коня. Он предпочитал своего старого друга любому другому транспорту. Взглянув на часы на ратуше, мимо которой он проскакал секундой ранее, всадник сделал для себя вывод — завтра к полудню он будет в городке. Если не останавливаться ночью и не устраивать привал.
Дело не терпит отложений, к полудню следовало домчаться. Но перед этим ему стоило заглянуть в еще одно место.
2.03
Теплый ветерок ласково касался щеки Розы. Она сидела на подоконнике своей комнаты, обдумывая план побега.
Проплакав всю ночь и следующий день после расставания с Реем, наотрез отказавшись от еды и уснув на полу, Роза окончательно сбила себе режим дня. На следующее утро, обнаружив себя запертой в собственной комнате, Розмари звала отца. Но, выглянув в окно, успела лишь увидеть, как он входил в дом. Где он провел предыдущую ночь — девушку не заботило. Краткий диалог Розы с отцом окончился отказом выпускать девушку из комнаты, принесенным завтраком и скрипом ключа в замке. Пьер ушел на работу. Роза лишь бросила несколько ругательств ему в спину, за что он обещал лишить ее ужина.
Что только нашло на спокойного и миролюбивого Пьера — девушка не знала, а от всех вопросов он отмахнулся еще позавчера вечером, выгнав Рея из дому. Как он только мог так поступить с человеком, который спас его и Розу, поддержал в трудной ситуации и не требовал ничего взамен?
План был наипростейшим. Выбраться из окна на козырек, что над крыльцом, оттуда спрыгнуть на лужайку перед домом. Перелезть через забор и через задний дворик попасть в дом. Отец никогда не закрывал веранду. Оставить записку или не оставлять? Да пусть подавится своей запиской! Оставить, чтобы потом он не обратился в полицию.
А дальше то что? Взять из копилки денег, набрать побольше еды и пешком отправляться в Шалле, а там уже добраться до дома Рея.
Довольно долгий путь. Вполне могут попасться торговые упряжки, возможно, ее даже подбросят до окраин города, где все продукты, привезенные из деревень, отправляются на расфасовку, коей занимается крупнейшая компания города. И расфасовка продуктов пропитания с последующей доставкой их в магазины города — это наименьшее из ответвлений этой разносторонней компании.
Кажется, она называлась «Око».
При развитом механизме сообщения между крупными городами посредством перемещения на поездах — компания занималась прокладыванием новых путей в окрестные города, а также заменой старых железнодорожных путей.
Да и что греха таить, весь механический транспорт области, а то и большей части страны — держался только на Оке.
Также, самым удивительным, и запоминающимся фактом оставалось то, что компания обладала неприлично большим количеством махинаций с продажей людей.
Владеть рабами или наложницами не запрещалось законом уже как пять лет. Но в Шалле работорговля не была так распространена как на востоке и юге страны. Для сравнения можно было вспомнить статистику из статьи, прочитанной некогда в газете — на прошедший год, количество вольных людей в Шалле составляло 97% от массы населения. В ближайшем крупном городе к востоку под названием Сарьер, находящемуся всего в сутках езды на поезде, процент вольных равнялся уже 72% от населения. А в городе слегка южнее, уже в пяти сутках езды от Шалле, носящего гордое название Рэмайро, процент рабов перевешивал процент вольного населения страны, равняясь 59%.
Оставшиеся 41% людей входили либо в число слуг и разнорабочих, все еще имевшими свои паспорта и права, либо же относились к знати и аристократам, как Рей. Именно знать и владела всем в городе, начиная от компаний производящих цемент и заканчивая все теми же рабами.
Вернувшись к Оку — владелец этой компании — влиятельный и богатейший из людей города, именно такая информация вспоминалась Розе, из выпуска городской газеты двухгодовой давности. Фамилию припомнить девушка попыталась, но тщетно.
Лишь имя всплывало на задворках памяти — Франсуа.
Раздумья Розы прервал цокот копыт. К дому приблизился укутанный в плащ и шарф всадник на черном как смоль коне. Остановив коня у забора, он поднял голову, взглянув на девушку.
— Не будете ли Вы так добры, мисс Вэлис, слезть с подоконника на минуточку? Затем Вы сможете вновь продолжить созерцание пасмурного неба над городком, и ожиданию дождя или знака свыше, — улыбнулся гость, поправляя шляпу и отодвинув ото рта шарф, дабы девушка могла его услышать.
Роза поперхнулась поедаемым яблоком. Вот это наглость. Ни приветствия, ни имени. Хоть попросил, не приказал.
— А в какую сторону мне слезть? — хмыкнула девушка, не скрывая ухмылку.
— В какую пожелаете, — пожал плечами мужчина. — Но если спуститесь сюда, мне не будет нужды забираться к Вам в окно.
Ах, вот как. Вот зачем ему нужно, чтобы Розмари освободила подоконник.
Метко запулив огрызок яблока в мусорное ведро, стоящее на другой стороне улицы, Роза проделала недолгий путь и через несколько секунд уже стояла перед всадником.
— Как Ваше имя?
— Это не важно. Важно то, кто меня послал, — улыбнулся мужчина.
— И кто же? — скептически изогнула бровь девушка. Не отец же прислал за ней киллера, одетого в лучших традициях Ван Хелсинга из недавно вышедшего фильма. Они еще тогда всей семьей в кинотеатр ездили, на другой конец городка.