Но морозным утром первого января, когда все слуги уже спали, с позволения Розы, отсыпаясь после вечернего празднества, у ворот поместья остановился всадник на гнедом жеребце. Не заметив никакого шевеления в окнах дома и в принципе не наблюдая никакой реакции на собственное появление, он недовольно покачал головой, оценивающим взглядом окидывая окна на втором этаже поместья. Роза никогда не оставляла окна закрытыми, если она не спала. Также девушка обладала привычкой опускать тяжелые бархатные шторы и тогда, когда она уходила из дому. Слегка призадумавшись, Кейдар сделал для себя вывод, что Роза, как истинный жаворонок, не может спать в такое время суток. Значит, хозяйки поместья не было дома. Но куда любой адекватный человек может уйти по полудни первого января? Похмеляться в бар? Нет, это не для Розмари. Все же остальные заведения в это время были уже закрыты. Людям тоже хотелось отдыхать.
Зная девушку, Кейдар мог предположить, что она просто ушла на прогулку и сейчас блуждает где-то по пустынным, засыпанным остатками хлопушек и завешанным мишурой улицам города. Но тогда из дому ушел бы и Жерар, ведь он не позволял Розе гулять самой, в целях ее собственной безопасности, конечно же. В конце концов, она была единственной владелицей несметного богатства, а прямых наследников у девушки не было. Но Жерар без коня все-таки не уходил, а его верный Кошмар преспокойно разгуливал по лужайке перед домом. Следовательно — Розмари ушла сама. Но куда?
Кейдар с прищуром оглядел окрестные улицы. Затем, подавив вздох, вновь запрыгнул на коня, разворачивая того в сторону центральной части города. Он подозревал, что найти девушку сейчас можно было только в одном месте.
***
Скрипнула дубовая ступенька. Каблуки мужских сапог несколько раз стукнули о паркет, эхом гулко отражаясь от стен практически пустого подвального помещения ресторанчика с одним посетителем. С тем самым посетителем, который сейчас наигрывал ноктюрн Шопена на фортепиано. Кейдар вздохнул, вытирая лоб платком и стягивая с рук черные перчатки.
— Как знал, что найду тебя здесь, Роуз.
Оборвалась, на секунду зависнув в воздухе, нота.
— Как я надеялась, что ты станешь искать, — тихий всхлип и Роза, вскочив, упала в объятия работорговца, носом утыкаясь ему в грудь.
— Сегодня ты по-особенному божественно играла, — он улыбнулся, прижимая к себе девушку. — От одиночества ли?
— Быть может, — Розмари неловко пожала плечами. — Потанцуем?..
Кейдар вновь подавил тяжелый вздох. В его холодных глазах плескалась грусть. Он принес весть, которая могла стать слишком горькой, разбавив сладковатый вкус этого дня.
— Конечно, — мужчина улыбнулся.
Он легко подхватил Розу под руки, даже слегка приподнимая ее над полом, чем вызвал заливистый смех девушки, с глаз которой постепенно пропадали слезы. Вспоминая мотивы ноктюрна Шопена, того самого, который он так бесцеремонно прервал своим появлением, Кейдар кружил Розу в нежном танце, искусно лавируя меж пустых столов. И, вот оно, крещендо! Подняв девушку максимально высоко, Кейдар с улыбкой смотрел на нее несколько секунд, впервые, кажется, снизу вверх, не сильно спеша опускать ее на пол.
— Можно украсть тебя? — он хмыкнул, ставя Розу на пол с такой легкостью и аккуратностью, словно все это время он держал в руках фарфоровую куколку.
— Увезти в Алжир? Увольте, — девушка покачала головой, запрыгивая на стул у барной стойки.
— Я и так чувствую себя мелким воришкой каждый раз, когда гляжу на тебя, — улыбнулся работорговец, опираясь о стойку возле Розы.
Он кивнул скучавшему в углу бармену, коротко бросив название алкогольного напитка.
— О чем это ты? — Розмари непонимающе изогнула брови, опуская подбородок на сложенные руки.
— Когда ты улыбаешься — я потихоньку краду твою грусть, складываю себе в карманы, — глядя куда-то в пустоту, грустно вздохнул мужчина. — А что мне еще остается? Ты всегда принадлежишь другому человеку всецело. Я лишь ворую.
— Кейдар, я…
Розмари буквально на секунду отвлеклась, принимая у бармена из рук какой-то коктейль, заказанный работорговцем. Но она отвлеклась. А он продолжил.
— Я каждую секунду краду твой запах, образ, — он с легкой ухмылкой сделал какой-то неопределенный жест рукой, словно проводя пальцами по запотевшему стеклу. — Я приходил к тебе в дом и крал тебя на разговор, на прогулку. Жалел тогда, что хорошо знаю город. Хотелось с тобой потеряться, а потом сказать, что так и было задумано. Что так я и планировал… украсть тебя на чашку кофе, на снег в твоих волосах, на румянец этих щек. Потому что ты настолько живая, что рядом с тобою тепло даже в самый морозный день.
— Даже когда я была при смерти? — Розмари сглотнула, отводя взгляд.
— Да, — понуро хмыкнул Кейдар, продолжая улыбаться. — Глупо это все как-то, не находишь?
Девушка молча покачала головой. Она понимала чувства Кейдара, ведь ощущала нечто подобное рядом с Реем. Когда он еще был рядом. Роза с силой сжала кулаки, позволяя ногтям впиваться в ладони. Боль настойчивой волной прокатилась внутри, пересчитав ребра и плетью ударив по ёкнувшему сердцу.
Ей всегда казалось, что Рей скоро исчезнет, даже когда этот миг расставания был еще так невероятно далек, Розмари словно чувствовала, что не успеет получить достаточно счастливых моментов. Внутренняя боль уже казалась практически физической. Ее иглы впивались в тело, разрывая его на сотни мелких лоскутков. Розмари раньше даже не осознавала, что весь ее маленький мир крутился вокруг одного человека. А остальные… они оказались обычными спутниками в нем. Она чувствовала себя самой последней эгоисткой этого мира, но никак не могла прекратить думать лишь о том, что во всем виновата была лишь она сама. Ведь кто же еще?.. И даже если бы сейчас прибежал Жерар и сказал, что убийца Рея наказан, его вздернули на виселице, четвертовали или отдали на корм собакам — Розе бы не стало легче ни от одного из этих вердиктов. В конце концов, она в последнюю очередь винила в смерти близкого человека именно того, кто его, собственно, убил.
— Кровь на моих руках, — прошептала девушка, залпом допивая свой алкоголь.
В последнее время она спокойно пила. Где-то в глубине души, не осознавая того, она даже надеялась, что ее все-таки тоже отравят. Смелости на самоубийство Розе бы никогда не хватило. Да и желание подобное ее не посещало. Не принято так было, что ли.
— О чем ты? — хмуро осведомился Кейдар, закусывая кусочком лимона сорокалетний коньяк.
— Этими руками я касалась тех людей, которые уже умерли, — продолжала шептать Розмари. — Я вытирала ими слезы радости от встречи с Реем, и слезы от печали его утраты.
Повисла неловкая тишина. Потрескивал огонь в камине. Звякнул лед в стакане да молча испарился куда-то бармен, оставив на стойке бутылку рома.
— Почему ты со мной сидишь? — вдруг грустно и спокойно вздохнула Роза, встречаясь с ледяным взглядом. — Из жалости?
— Дорогая моя, — Кейдар хмыкнул, делая приличный глоток рома, — после того, что между нами было, мы все-таки не могли остаться чужими людьми.
Розмари скептично фыркнула, отводя взгляд. Да уж, тут не поспоришь. На самом деле она была благодарна Кейдару за его поддержку. Пусть даже молчаливую. Просто за то, что он в нужный момент оказался рядом. Ничего не требуя взамен.
Просто. Был. Рядом.
— Или ты готова поклясться, что ни разу не вспоминала о том, что между нами было? — он размеренно перевел тему разговора в другое русло.
О, туше.
Роза и помыслить о подобном не могла. Да уж, такое забудешь. Она не допускала даже подобных мыслей.
— Диву даюсь, — работорговец оставил стакан, — как ты смогла только?
Улыбаясь одними только уголками губ, Кейдар слегка приблизился к Розмари. Коснулся пальцами ее скул, практически невесомо обводя их контуры самыми кончиками пальцев. По телу выпившей девушки от этого мягкого прикосновения словно пронесся разряд тока.