В цветочном магазине брюнетка купила маленький букет красных роз, но только машина остановилась возле здания колумбария, старшая Чхве, сидя, замерла. Она никогда раньше здесь не была и не потому, что боялась прийти. Мики просто не хотела признавать потерю любимого человека, и даже сейчас у неё не получалось уверенно открыть дверь машины.
— Спиди, ты в порядке? — спрашивая, Ким приподнялся с заднего сидения, оказавшись между двумя передними.— Да. Но можно я пойду одна? — её голос дрожал, такое волнение невозможно было скрыть.— Конечно, мы подойдём позже. Ячейка на втором этаже в комнате справа от лестницы. Ты быстро найдёшь нужную. — Джун не впервые здесь, как и Чимин.
Набравшись всей смелости, которой она обладала, Микаэлла покинула авто, совсем не уверенно направляясь во внутрь здания. В дрожащих руках шиповые розы, на глазах застывшие слёзы, а к ногам словно привязали тяжести. Поднимаясь на второй этаж, девушка смотрела на лестницу под ногами. И вскоре оказалась перед входом в большую светлую комнату с ячейками для хранения урн.
Маленькими шагами она входила во внутрь помещения, рассматривая стеклянные ячейки, а затем резко остановилась. Намджун был прав, брюнетка достаточно быстро нашла место, где хранилась урна с прахом её парня, благодаря одной фотографии. Юнги не любил фотографироваться, а все остальные его фото, что были сделаны Микаэллой украдкой, сгорели в пожаре, который она и устроила. Брюнетка ничего не забыла, как и тот день, запечатлённый на фото.
Это была вечеринка после ночного заезда, тогда Мики проиграла, но всё равно продолжала улыбаться, ведь любимый парень смог вырваться с работы, чтобы поддержать свою девушку. Намджуну было скучно, поэтому он играл с фотоаппаратом, который принесла одна болельщица. Друг смог запечатлеть двух влюблённых голубков, что не прекращали наслаждаться вниманием друг друга.
Парень сидел на диване, а старшая Чхве лежала головой на его коленях, вырисовывая указательным пальцем острый подбородок Мина. Он, только мельком поглядывая на неё, будто не замечал, как сосредоточенно она на него смотрела. Микаэлла отчётливо помнит этот момент, но кто бы мог подумать, что именно такая фотография будет стоять возле урны с прахом Юнги. Сейчас её слезы полились сами собой.
— Ну привет, оппа. — поздоровалась брюнетка, поглаживая дрожащими пальцами стеклянную дверцу ячейки. — Извини, что пришла так поздно. — вытирая слезы, она просила прощения. — Сама знаю, девушка из меня никудышная, и за что ты меня любил? — Мики буквально выдавливала из себя каждое слово. — Знаешь, оппа, я долгое время злилась на тебя, ведь ты ушёл, не попрощавшись. Вот зачем ты отстегнул свой ремень? Зачем закрыл меня? Разве я тебя об этом просила? Думаешь, сейчас скажу спасибо? А вот и нет. — её возмущения переходили в истерику, которую сопровождал непрерывный плач. — Так нечестно! — упираясь лбом в холодное стекло, девушка скулила от душевной боли. — Ты всё решил за нас двоих, а ведь должно было быть иначе. — старшая Чхве знала каждую деталь аварии, пусть и не помнила её, но факт оставался налицо, Юнги прикрыл свою девушку во время столкновения, пожертвовав собой.
Весь прошедший год Микаэлла считала эту жертву напрасной, ведь без него её жизнь стала пустой, погорелым адом их совместной мечты. Она никогда не пыталась освободиться от этих чувств, а за каждую свою улыбку Мики ненавидела себя, считая, что не заслуживает счастья. Такое существование понемногу добивало брюнетку, день за днём она всё больше уходила в себя, закрываясь от внешнего мира. Пока не встретила своего чудика-соседа.
Опустившись на колени, старшая Чхве продолжала рыдать, не поднимая головы. Она не плакала тогда, ведь не хотела мириться с потерей любимого, поэтому плачет сейчас из-за того, что наконец приняла это. Её обрушенное небо снова поднималось в высоту, и Мики маленькой частью себя хотела идти вперёд. Ибо у каждого есть прошлое, с которым трудно расставаться, а Микаэлле раньше этого сделать не удавалось. Но сколько можно жить воспоминаниями?
— Эй, Мика? — выпалил Чимин, а затем подбежал к девушке, которая стояла на коленях, вытирая слёзы. — Детка, тебе плохо? Может, воды? — взволнованный блондин хотел помочь, не принимая то, что старшая Чхве всё ещё горюет по Мину.— Да отстань ты от меня. — в истерике фыркнула она, убрав с его рук свои.— Чима, оставь её. — стоя в проходе, командовал Намджун.— Но… — Пак вовсе не хотел уходить.— Ты глухой? Я же сказал, оставь её. — уже злостно фыркнул друг Ким, и тогда Чимин подчинился.