— Я уже выезжаю. — это было единственным, что сказала брюнетка двоюродной сестре перед тем, как закончить вызов. — Чимин, отдай ключи от моей машины. — тут же скомандовала она парню. — Мика, я понимаю, тебе сейчас плохо, но давай ты не будешь садиться за руль в таком состоянии. — очень аккуратно говорил он, пытаясь успокоить свою девушку. — Дай. Мне. Ключи. — с паузами сквозь сжатые зубы продолжала студентка. — Я отвезу тебя сам, а ты сначала оденься. — парня действительно волновало состояние Микаэллы. — Чимин, ключи!!! — завопила брюнетка почти на весь дом, и Пак отдал ей ключи от чёрного Mustang-a. — Мика, прошу тебя, давай нормально соберёмся и поедем вместе. — в байковой пижаме и комнатных тапочках она уже выбежала во двор, а за ней и блондин с просьбой не торопиться.
Но брюнетка его не слушала, словно мантру она перебрала в голове все слова Бьянки, в которые не хотела верить. Её не волновал внешний вид, то, что о ней подумают родители Пака, мольбы парня, Микаэлла думала только об одном — как поскорее добраться в Сеул. Она в спешке покинула двор семьи Чимина, разорвав тишину всё ещё спящего района громким рёвом мотора своего спорткара. По дороге домой девушка не проронила ни одной слезинки. Полностью сосредоточенная на дороге, она выжимала из авто всё возможное, нарушив при этом кучу дорожных правил.
Дорога от Сеула до Пусана занимает два с половиной часа, старшая Чхве уложилась в полтора возвращаясь домой. Первая и конечная остановка была возле больницы Бумин, не замечая ничего и никого, брюнетка, войдя вовнутрь, тут же направилась к регистратуре. В клетчатой пижаме и комнатных тапках она была больше похожа на пациентку, чем на опекуна. Но медсестра с двадцатилетним стажем ещё и не таких посетителей видела, поэтому решила сама провести девушку в отделение морга.
В коридоре задней части больницы было очень холодно, но Мики буквально ступала по шагам медсестры, которая шла впереди. Внутри всё поднялось, сдавливая лёгкие, ей не хватало воздуха, а когда старшая Чхве увидела отца и дядю, замерла. Хенсик сам подошёл к дочери и крепко обнял её, прижимая голову брюнетки к своей груди. Ему было больно, ведь он потерял мать, но мужчина не мог не знать того, что Анабель была для Микаэллы целым миром.
— Милая, она покинула нас. — тихо бормотал Хенсик, поглаживая рукой спину девушки, а та, подняв взгляд вверх, смотрела на мигающий свет лампочки.
В её голове всё плыло, Мики не чувствовала ни ног, ни рук, только лёгкие прикосновения отца к своей спине. Всего мгновение и мужчина почувствовал, как дочь ускользает из его рук. Быстро среагировав, старший Чхве поймал бессознательное тело девушки, а затем позвал врача. Очнулась брюнетка через пятнадцать минут в отделении скорой от отвратительного запаха нашатырного спирта. Взволнованный Хенсик разговаривал со своей женой по телефону, а увидев, что Микаэлла пришла в сознание, он повесил трубку.
— Доченька, с тобой всё в порядке? — интересовался старший Чхве, но та, вспомнив, что произошло, прикрыла рукой лицо и молча повернулась в другую сторону. — Я пойду встречу Чону, она уже подъезжает. — вроде взрослый мужчина, но он не знал, как себя вести в такой момент, ведь в последние пару лет не был слишком близок с Мики. — Ваш отец волнуется о вас. — приметил врач, когда Хенсик ушёл. — Да и вам самой стоит поволноваться о себе, будучи в таком положении. — ставя капельницу, добавил он. — В каком ещё положении? — её дыхание было сбито, а голос хрипел, но мужчина услышал пациентку. — А разве вы не знали? Девушка, вы беременны. Четыре недели немного опасный срок, потому старайтесь не волноваться. — с тёплой улыбкой сказал врач, а Микаэлла, округлив глаза, пыталась принять услышанное.
Весь этот день для старшей Чхве прошёл как в тумане. Из больницы она поехала домой на машине отца, а из-за полной каши в голове Мики не обращала внимание на вопросы родителей, которые и сами не знали, о чём говорить. Накрытая пиджаком Хенсика, брюнетка не спеша зашла в дом, где выросла. Так тошно на душе, что хочется разрыдаться на весь мир, но её слезы словно высохли. Даже садовник с домработницей плакали, а дедушка и вовсе закрылся в спальне, чтобы другие не видели его слёз. Одна Микаэлла выглядела так, как будто сама померла, ну или ей всё равно.
Сидеть молча на лавке в саду и смотреть в одну точку весь день, а из еды только вода, как-то так брюнетка горевала по родному человеку. К вечеру в поместье Чхве пришли дядя с тётей и Би, но Мики к ним даже не вышла. Закутанная в бабушкин плед, она наблюдала за тем, как холодная осень уносила с собой яркие краски летнего сада Анабель. Всеми подготовлениями к похоронам занимались сыновья Чхве, и уже на следующий день Микаэлла поехала в траурный дом.