Болтливый доктор медицины долго объяснял Василию Николаевичу премудрости науки психологии, но тот не слушал, уяснив для себя главное – у него большие шансы выпутаться из разных неприятностей, какими бы страшными они ни казались. Включай мозги, напрягай волю – и вперёд, нет таких крепостей, каких бы он не смог взять!!!
Охота проходила по плану. Подкопаться под флажки волки не догадались. Егеря расставили стрелков по местам, загонщики вышли на другую сторону леса вовремя. И – вперёд. Деваться серым некуда. Вот и Василий Николаевич Зубов тоже стоял на своём месте с заграничной винтовочкой в руках, подарком американского своего знакомого. Хорошая винтовочка, настоящий «винчестер» самого что ни на есть нездешнего производства. Американец, чрезвычайно гордясь продукцией отечественной оружейной промышленности, заявил, что винтовка настолько мощная, что с ней можно охотиться хоть на динозавров, а точность боя такова, что можно на лету отстрелить «боллз» даже комару… Как показала практика, американец натурально заблуждался относительно непогрешимости своих инженеров и рабочих. «Винчестер» – оружие, конечно, хорошее, но Вася скоро убедился, что в жизни не всё так просто, а косорукие рабочие и кривоглазые работники ОТК (или как там за океаном они называются?) есть везде…
Загонщики сработали хорошо, выгнали волков прямо на охотников. Василий Николаевич слышал их крики (загонщиков, конечно, а не волков) вот уже совсем рядом. Опаньки! Вон и серый бок мелькнул в кустах. Волк ещё не заметил охотника и находился на удобной для стрелка позиции. Охотник привычно вскинул ружьё. Волк рядом, промахнуться невозможно. Выстрел! Что такое? Волк только оглянулся, клацнул зубами и ринулся куда-то в сторону. Вот позорище!!! Лишь бы не увидел никто – промахнуться из такого выгодного положения… Надо бы этого серого всё же подстрелить, он должен ответить за то, что Василий Николаевич промахнулся!!! Незадачливый стрелок ринулся за зверем, бежать хищнику было трудно – густой подлесок мешал ему показать всю свою прыть.
Василий Николаевич всеми своими девяносто пятью килограммами вломился в молодую поросль осины и шиповника, словно слон в мангровый лес в погоне за слонихой в сезон случки. Как бы то ни было, но серому нельзя дать уйти! Взыграло и уязвлённое самолюбие, да и, чего греха таить, представлял уже себе Василий Николаевич, ой представлял, как роскошно будет смотреться мохнатая волчья шкура на стене или, нет, лучше – перед камином! И с какой великолепной небрежностью можно отвечать на восхищённые вопросы (да что там вопросы – просто на восхищённые взгляды) знакомых барышень:
– А, этот волк? Это ещё не очень большой экземпляр. Пусть полежит пока. Думаю вот съездить к моему другу на Аляску – поохотиться на тамошних белых волков. Они раза в полтора крупнее наших… Добуду такого – и шкуру поменяю…
Но пока белые волки из американского штата Аляска могли спать спокойно: Василий Николаевич Зубов не мог подстрелить даже самого обычного серого европейского волка, близкого родственника того, кто скушал в своё время Красную Шапочку с бабушкой, семерых козлят и пытался сожрать трёх поросят.
Василию Николаевичу сейчас было не до этого, сейчас он пробирался сквозь бурелом, пытаясь догнать мелькавшего где-то совсем недалеко хищника. Уже и крики загонщиков не слышны, уже и соседи-охотники неизвестно где остались, а он всё шёл через густую поросль. Волк трещал ветками где-то неподалёку, пару раз показавшись Васе на глаза, но, как назло, в неудобном для стрельбы положении. Всё, что он успел заметить, – обгорелый бок. Наверное, серый подпалил его на лесном пожаре, где же ещё?
Внезапно что-то заухало, засвистело, захохотало, и – ух – земли нет под ногами, и вот он уже, выпустив из рук ружьё, пытается выбраться из бочага – маленького лесного болотца, внезапно выступившего из лесной чащи. Минут десять он барахтался, пока не выбрался на берег. Ружьё, конечно же, утопил, жаль. И сам изгваздался, словно пьянчужка на городской свалке. И, самое нехорошее, непонятно, куда идти. Лес во все стороны одинаковый, откуда пришёл – непонятно, даже сломанных кустов не видно, чтобы определить, как шёл… А тут ещё смеркаться стало, и есть нечего, и даже спичек нет – в общем, целый букет ништяков.
И тут оказалось, что не напрасно, ой как не напрасно присваивает учёные степени Высшая аттестационная комиссия!!! И к Василию Николаевичу это имело самое непосредственное отношение. Проще говоря, тот пожилой и любящий гонорары доктор каких-то там медицинских наук, который определил, что величина Васиного коэффициента адаптации зашкаливает за девяносто процентов, был прав, ой как прав! Посему терпящий бедствие горе-охотник не стал метаться в сумерках в поиске обратного пути, что, собственно говоря, в данной ситуации было бесполезно. И тем более впадать в панику и биться в рыданиях (что было бесполезно в абсолютной степени), а совершенно в духе героев русских народных сказок рассудил, что утро вечера мудренее. Отжал, насколько это было возможно, мокрую одежду, нарвал елового лапника на подстилку, им же укрылся и заснул, благо ночь была не очень холодной – хоть в этом ему повезло…