Так почему же я все еще чувствую необходимость защищать себя рядом с ним? Оберегать свое сердце? Я была так привязана к нему, так привыкла к тому, что он всегда был рядом. А потом он внезапно исчез, и я была опустошена.
Мне казалось, что он забрал с собой частичку меня.
Я боюсь снова почувствовать это... наверное, именно поэтому я продолжаю отталкивать все эти новые чувства, которые испытываю к нему; я не хочу, чтобы меня снова бросили.
Я не хочу притворяться с ним, но и полностью потерять бдительность я тоже не готова.
Я отмахиваюсь от его извинений.
— Не стоит. Наверное, я просто чувствительна, когда дело касается тебя и твоей... ну, твоей способности забывать обо мне.
Его плечи напрягаются, и в воздухе что-то меняется.
Я чувствую, как нарастает напряжение.
— Забыл тебя? — Фостер издал смешок и покачал головой. — Надеюсь, ты просто шутишь, Рэн.
Когда я не отвечаю, он поднимается на ноги и начинает вышагивать по кузову грузовика, положив руки на бедра. Гнев и разочарование накатывают на него волнами.
— Ты слышала хоть слово из того, что я сказал за весь вечер?
— Да? — не знаю, почему это прозвучало как вопрос, но ему, похоже, все равно, и он продолжает свою тираду.
— Обратила хоть малейшее внимание на мои слова? — он покачал головой. — Я не забывал о тебе, Рен. Я никогда не смогу забыть тебя. Именно из-за тебя я уехал.
Причина я?
— Из-за меня?
— Да! — взрывается он, как будто это самая очевидная вещь, которую он когда-либо говорил, и он не может поверить, что я сомневаюсь в этом.
Я качаю головой.
— Нет. Ты ушел ради себя... ради нее. Ты уехал не из-за меня. Ты всегда хотел уехать отсюда. Я тут ни при чем.
— Чушь собачья. Все то дерьмо, о котором мы говорили раньше? Идеализированное детское дерьмо. Я не хотел уезжать. Я просто бежал от того, чего не мог иметь.
— И что же это было?
— Ты.
Я усмехаюсь.
— Так кем же тогда была Лейла?
— Моей отчаянной попыткой жить дальше после того, как ты меня отвергла.
— Я не отказывала тебе, Фостер
Он указывает вниз.
— Ты это сделала. Прямо здесь, на этом гребаном пляже я сказал тебе, что люблю тебя. А ты? Ты не поняла, и я заставил себя жить дальше. Я должен был двигаться дальше. Я не мог продолжать тосковать по тебе.
Я откидываю голову назад на его слова, и в голове всплывает воспоминание.
Той ночью... дело было не только в недостатке сна. Это не было моим воображением. Это было на самом деле.
Фостер на самом деле говорил мне, что любит меня, а я отшила его, как будто это ничего не значило.
— О боже... — бормочу я. — Ты это сделал.
— Да. — Он задыхается, покачивая головой вверх-вниз. — Я был просто раздавлен, когда ты этого не поняла.
— Почему ты ничего не сказал?
— Ты ответила мне, что я был тебе как брат. Этого не изменить.
— Но это изменилось.
Его брови поползли вверх.
— Правда?
— Думаю, да, — говорю я, мой голос дрожит, полный неуверенности.
— Думаешь, что да... Видишь? В этом-то и проблема. Я не думаю, что ты мне нравишься — я знаю, что мои чувства настоящие. С тобой все иначе.
Я раздраженно вздыхаю, потому что мне начинает казаться, что мы ходим по кругу.
— Мне нужно время, Фостер. У тебя, очевидно, были годы, чтобы приспособиться к этому. А у меня нет. Для меня все это в новинку. Это пугает меня. Я не хочу ни во что ввязываться. Я не хочу спешить. Мне нравится притворство, которым мы сейчас занимаемся. Это снимает напряжение. Разве мы не можем просто продолжать притворяться?
Я умоляю его взглядом понять, к чему я клоню.
Фостер кивает, соглашаясь. Он приседает на корточки, его лицо теперь в нескольких сантиметрах от моего.
— Справедливо. Могу я спросить тебя кое о чем?
— Вопрос не гарантирует ответа, — отвечаю я, возвращая ему его же собственные слова.
— Когда я поцеловал тебя… что ты почувствовала?
— Ты не дал мне шанса что-либо почувствовать. Ты...
Он захватывает мои губы своими.
Я застываю от неожиданности, не в силах пошевелиться.
Но когда он начинает отстраняться, я в панике наклоняюсь к нему, запускаю руки в его волосы и прижимаюсь к нему, без слов умоляя его остаться на месте.
Я хочу чувствовать.
Он принимает приглашение как должное и углубляет поцелуй, проводя языком по моей нижней губе. Я открываюсь ему навстречу, встречая его прикосновения со свойственным мне рвением. Наши языки сплетаются, и та правильность, которую я почувствовала, когда его губы впервые коснулись моих, снова выходит на передний план.
Глава 14
Фостер
Несмотря на то, что мне всего двадцать шесть, в моей жизни было немало трудностей.
Но я никогда не мучился так сильно, как в тот момент, когда мне пришлось оставить Рэн у ее дома и уехать.
Прошло уже два дня, а я все еще не могу перестать думать о нашей ночи, проведенной в кузове моего побитого грузовика. О том, как ее тело отвечало моему. Ее тихие вздохи. Ее стоны. Чистое, бл*дь, желание в ее глазах.
Ее шепчущие мольбы, пока она рассыпалась подо мной.
Момент, когда она поддалась тому, во что мы ввязались.
Все это безостановочно крутилось у меня в голове.
Работать рядом с ней каждую ночь? Настоящая пытка. Мы старались не подавать виду, но изменения в нашем общении друг с другом было невозможно не заметить.
Вероятно, именно поэтому Дрю загнала меня в угол в подсобке, пока я записывал свои данные для Саймона.
— Вы трахались?
— У тебя есть какой-нибудь фильтр? Хоть какой-нибудь? Хоть капля сдержанности в словах, которые вылетают из твоего рта?
— Нет? — она морщит нос. — Что в этом веселого? — махнула она рукой. — Неважно. Это не тот ответ, который я хочу получить. Вы двое трахались?
— Что тебе ответила Рэн?
— Ничего. Поэтому я и спрашиваю тебя
— Она правда ничего не сказала?
— Ни слова.
— Ух ты! — я скрестил руки, прислонившись к столу. — Я удивлен. Я полагал, что она будет рассказывать всем о диком сексе, который мы устроили здесь на столе после закрытия.
Дрю ахает.
— Правда?
— Нет! Господи, Дрю.
— Боже мой, Фостер. Нельзя же так дразнить девушку ложными сочными сплетнями! Я могла упасть в обморок!
— Ты могла бы... — замолкаю я, смеясь над ее нелепостью. — Ты действительно не такая, как все.
— Я знаю. Уинстон постоянно говорит мне то же самое, — она выпячивает губу. — Мне очень неприятно, что никто из вас не собирается раскрывать мне секрет. А чем еще девушка может здесь развлечься?
— Не знаю, работать?
Уинстон, вальсируя, входит в комнату и опускает задницу в кресло своего старика.
— Успокойся, Саймон-младший, — бросает Дрю в его сторону, прежде чем снова обратить свое внимание на меня. — Значит, вы двое не трахались?
— Ты можешь не отвечать на этот вопрос в моем присутствии? — умоляет мой лучший друг. — Я бы предпочел не слышать ничего из этого дерьма.
Было уже поздно, когда я вернулся домой со свидания с Рэн, а Уинстон все еще был занят своими делами, так что мы так и не поговорили, как договаривались.
Я также провел последние несколько дней, избегая его, как только мог.
Ну, ведь как смотреть в глаза лучшему другу после того, как лапал его младшую сестру?
Никак.
— Иногда я почти забываю, что вы с Рэн родственники. Она такая замечательная, а ты... ну, ты — это ты, — Дрю с усмешкой смотрит в сторону Уинстона. — Ты...
Она хватается одной рукой за живот, а другой прикрывает рот.
— Дай мне передохнуть, — бормочет Уинстон. — Тебя сейчас стошнит от моего присутствия? Так чертовски драматично.