Пицца моего сердца (ЛП)

Я допиваю залпом остатки своего пива.

— Как долго она притворялась беременной?

— Она утверждала, что у нее случился выкидыш примерно через месяц после того, как мы поженились. Я не знал, что она вообще не была беременна, до той ночи, когда ушел от нее.

— Это самое ужасное, что я когда-либо слышала. Меня, конечно, не было рядом с матерью, когда она пыталась забеременеть, но я знаю, что это было нелегко для нее и для брака моих родителей. Я даже представить себе не могу, что кто-то притворяется, будто проходит через это. Это отвратительно.

Я горько усмехнулся.

— И не говори. И знать, что провел несколько лет своей жизни с кем-то подобным... дурдом, это уж точно.

— Ты не знал ничего лучшего.

— Но я должен был. Я должен был найти время, чтобы узнать ее получше, прежде чем юридически связать свою жизнь с ее, как это сделал я. Я не должен был бросаться в это без раздумий.

— Ты пытался быть хорошим человеком, Фостер. Не будь слишком строг к себе. Кроме того, ради этого все и затевалось, верно? Эти свидания. Мы пытаемся вернуть тебя в строй, вернуть тебя к жизни, чтобы ты мог найти кого-то, кто не совсем чокнутый, — она подмигнула. — А вот немного чокнутый — это может быть весело.

Точно. Наши свидания, те, на которых мы должны были просто притворяться. Даже после нашего разговора, после ночи в моем грузовике... для нее это все еще притворство.

Она допивает остатки своего виски.

— Ладно, хватит о прошлом. Давай потанцуем.

— Ты уверена? Я даже не рассказал тебе всех пикантных моментов, например, как после того, как я ушел, она продолжала пользоваться моим кредитом, испортила кредитную историю, а потом позволила своим родителям расплатиться со мной, чтобы я уехал из города и не испортил имидж их дочери — светской львицы.

Ее глаза расширяются от моего признания, и она в третий раз за вечер подзывает бармена.

— Еще два, пожалуйста.

Он подчиняется и протягивает нам две рюмки.

— Я должен вести машину, Рэн.

— Нет, ты должен расслабиться. Возьми рюмку. Потанцуй со мной. Давай отпустим все этой ночью.

Я смотрю на нее, на напиток, потом снова на нее.

— Отпусти, — настаивает она.

Я вижу выражение ее глаз. Ей это нужно так же сильно, как и мне.

— К черту все это, — я хватаю рюмку и осушаю ее, прежде чем успеваю подумать дважды. — Наверное, мы вызовем такси.

Она хлопает в ладоши и издает визг, затем осушает свою рюмку. Рэн хватает меня за рубашку и оттаскивает от барной стойки.

— Давай вместе забудем о наших проблемах.

— Мы действительно собираемся танцевать под это?

— Я собираюсь притвориться, что ты только что не спрашивал об этом. Ты не можешь не танцевать под эту песню.

Я наклоняю голову, стараясь расслышать музыку, пока она тащит меня на заполненный танцпол. Только когда я вижу, как люди прижимаются друг к другу, понимаю, что играет «Shake Ya Ass».

— Смотри! — кричит она, смеясь и пританцовывая рядом со мной.

Я обхватываю ее за талию и притягиваю к себе, держа руку на ее спине, пока кружу ее по танцполу.

Это смесь современных песен в стиле свинг и актуальных мелодий из этого жанра. Я люблю сюрпризы на каждом шагу.

Включается песня «I Melt With You», и она вздыхает, прижимаясь своим уставшим телом к моему. Я усмехаюсь, чувствуя, как ее губы касаются моей груди, когда она напевает слова одной из своих любимых песен.

Она отталкивается от меня, на ее губах появляется задорная ухмылка.

— Если бы ты мог, — она приподнимает и опускает брови, — растопить мир с кем угодно, кто бы это был? И ты не можешь сказать «Эмма Стоун», потому что это мой ответ.

— С тобой.

Я не думаю. Это просто вылетает у меня изо рта.

Слова повисают между нами, и мы стоим как вкопанные, она в шоке, а я чертовски зол на себя за то, что, как идиот, позволил словам сорваться с языка.

— Я...

— Пописать! — она отстраняется от меня. — Мне нужно в туалет.

Она уходит, а я стою и смотрю ей вслед, как влюбленный идиот.

Что, честно говоря, меня вполне устраивает.

Неужели я все испортил? Я зашел слишком далеко? Я...

Нет, к черту все это.

Я иду за тем, что принадлежит мне. 

Глава 15

Ломтик

Рэн

Ты.

Я не знаю, что сказать.

Поэтому я убегаю.

Я мчусь через переполненный клуб, желая убежать, потому что не знаю, что, черт возьми, это должно означать?

Я.

Вопрос за вопросом проносятся у меня в голове.

Почему мне так понравился его ответ? Почему он заставил мое сердце забиться в груди от предвкушения? Почему мысль обо мне и Фостере не приводит меня в ужас?

Что, если... что, если мы больше не будем притворяться?

Я качаю головой, желая дать себе пощечину, потому что, давайте будем честными, я не притворялась ни секунды.

Каждый момент, проведенный с Фостером, — настоящий. Я — это я, а он — это он. Это не притворство. Это просто оттягивание неизбежного.

И это будоражит меня даже больше, чем пугает.

Я словно в таком тумане, мои вдохи вырываются резкими толчками, я чувствую себя дезориентированной и сбитой с толку, что врезаюсь в дверь.

Я хватаюсь за ручку, кручу и верчу ее, пытаясь открыть, потому что мне нужно сбежать от сюда прямо сейчас. Мне нужно...

Я замираю в тот момент, когда он входит за мной в маленькое пространство кабинки.

Мне не нужно оборачиваться, я знаю, что это он.

Я чувствую его. Мое тело чувствует его, кончики пальцев покалывает от желания снова коснуться его кожи, губы горят от желания прижаться к его губам.

Он делает шаг ко мне, его тело идеально прилегает к моему.

Как это возможно? Как я могу чувствовать его повсюду?

— Я не хотел тебя напугать.

Страх. Вот что я чувствовала.

Мне страшно.

Я не хочу, чтобы между нами что-то изменилось, и в тот момент, когда мы добавим что-то большее, чем поцелуи, именно это мы и сделаем.

Я не знаю, готова ли к этому.

— Фостер, я...

— Ничего не говори. Пожалуйста. Мне не нужно, чтобы ты что-то говорила. Я знаю, когда ты будешь готова, это произойдет

Он делает шаг ближе, и мне некуда идти, кроме как вперед, бок моего лица теперь вровень с дверью. От моего тяжелого дыхания на прохладном дереве остаются полосы, и я чувствую, как он прижимается ко мне всем телом.

Я застряла между дверью и его телом, и нет в мире другого места, где бы я предпочла оказаться.

— Я знаю тебя. Я знаю, тебе страшно. Я знаю, ты не хочешь, чтобы между нами что-то менялось, но это уже произошло. Мы не можем вернуться к тому, что было раньше. Я не могу уйти, зная, как приятны на вкус твои губы.

Его пальцы скользят по моим длинным светлым волосам, убирая их в сторону.

— Как хорошо чувствовать тебя подо мной.

Его кулак запутывается в моих волосах, оттягивая мою голову назад с нажимом, который слишком приятен, чтобы причинять боль.

— Как ты заставляешь меня чувствовать себя живым.

Его губы касаются моего уха, и мое тело бросает в дрожь.

— Но, Рэн?

Я ничего не говорю. Не могу.

— Это все равно случится.

Это не вопрос и не утверждение.

Это обещание.

— Черт, — он проводит носом по моей шее. — Зачем ты надела эту гребенную водолазку, а?

Я смеюсь, мне нравится, что он жалуется на мой наряд в такой момент.

— Ты говорил лишь о юбке. О том, какой верх ты хотел, чтобы я надела, ты ничего не сказал.