— Я так счастлива, что ты преследовала меня и заставила стать твоим другом.
Встряхнувшись, она достает воду, стоящую на столе, и выпивает половину.
— Ладно, фух. Хватит обо мне. Давай поговорим о Фостере.
Я издаю стон и откидываюсь на спинку дивана.
— Давай не будем. Давай поговорим о том, что папочка твоего малыша — законченный мудак, и мы собираемся его кастрировать. Это звучит намного интереснее.
— Мы вернемся к этому позже, — Дрю отмахивается от меня. — Да ладно тебе. Расскажи мне, что тебя сдерживает, кроме того, что он недавно развелся.
— Это...… Ну, ты же знаешь, он — Фостер. Он мой лучший друг.
— Вот и все, — подруга встает, засучивая рукава. — Я буду с ним драться.
— Ты беременна.
— Беременна, но я все равно могу надрать ему задницу. Ты моя лучшая подруга.
Я смеюсь и тяну ее обратно на диван.
— Хотя ты вполне могла бы с ним справиться, но сядь на место. Мы разработаем план, как его кастрировать.
Она протягивает свой кулак к моему.
— Стукни по нему.
Я так и делаю, смеясь.
— В любом случае, — продолжаю я, — у нас потрясающая дружба. У нас всегда была дружба. Я не хочу ее испортить.
— Я понимаю, — говорит она. — Но, послушай меня, он влюблен в тебя уже много лет, и в этом нет ничего странного. Между вами двумя все было нормально, верно?
— Верно. Отношения стали... напряженными только тогда, когда он вернулся в город.
— Потому что он вырос. Потому что выросла ты. Он уже не тот Фостер, который ушел, а ты уже не та Рэн, которую он бросил. Это нормально, что он тебе сейчас нравится.
— Так ли это? Разве я не должна отказаться от того, чтобы двигаться дальше, из-за нашего прошлого?
— Я повторюсь: если бы у меня был кто-то, кто смотрел бы на меня так, как этот парень смотрит на тебя, я бы двигалась туда, куда захочет он. Я поняла, что ты ему нравишься, еще до того, как узнала, кто он такой
— Врешь.
— Не вру, — фыркает она. — Он наблюдал за тобой в пиццерии.
— Нет, это не так. Он был на свидании.
Она закатывает глаза.
— Да ладно. Я видела больше химии между неодушевленными предметами, чем между ними двумя. Конечно, у них было свидание, но Фостер не проявлял к ней никакого интереса.
— Тогда зачем, если я ему так нравилась, ходить на все эти свидания? Черт, зачем было сбегать и жениться?
— Он женился, потому что пытался быть хорошим человеком. Ты не имеешь права ставить ему это в вину. Что касается свиданий, то он делал то, что делал годами — пытался забыть, что влюблен в тебя.
— Но почему бы просто не сказать мне?
Она одаривает меня таким взглядом, что у меня мурашки бегают по коже.
— Он так и сделал, а ты засунула его задницу во френд-зону, — Дрю пожимает плечами. — Нельзя винить парня за то, что он действительно слушает, когда говорит женщина, и продолжает жить дальше.
— Я...
— Я права. Даже не думай пытаться утверждать обратное.
Я захлопываю рот.
Так вот что произошло? Неужели все это произошло потому, что я не слушала его? Неужели мы потратили годы жизни впустую, потому что я была настолько погружена в себя и свои проблемы, что не нашла времени услышать его?
— Давай. Скажи это, — подталкивает она. — Ты сделала это и даже не поняла, что натворила.
— Да, — я поморщилась. — Значит ли это, что все его проблемы с Лейлой — моя вина?
— Нет, тупица. Это все на его и ее совести. Ты тут ни при чем. Это его ошибки. Это значит, что ты могла бы получить его раньше. Но, может быть, именно так все и должно было сложиться. Может быть, теперь вы готовы друг к другу. Стали старше. Мудрее. Возбужденее.
Я разразилась смехом.
— Последнее так верно, особенно когда речь идет о нем. Он заставляет меня чувствовать себя... не знаю. Сексуальной? Да. Он заставляет меня чувствовать себя сексуальной даже тогда, когда я не пытаюсь быть таковой, а прошлой ночью..., — я обмахиваю лицо веером. — Это было так горячо, Дрю. Просто самое горячее, что когда-либо случалось со мной.
— И ты не переспала с ним, потому что...?
— Потому что он пытался быть джентльменом. Я имею в виду, я бы позволила ему отвезти меня домой прямо тогда, но он желает, чтобы я была готова к такому шагу, хочет быть уверенным, что я хочу того же, что и он.
— А ты хочешь?
Я отвечаю Дрю все как на духу.
— Я... я пока не знаю.
Она смотрит на меня с минуту, ее ореховые глаза прожигают меня насквозь.
— Могу я кое-что сказать?
Я ухмыляюсь.
— Мне нравится, как ты притворяешься, что просишь разрешения сунуть нос в мои дела.
— Перестань думать о прошлом. Перестань думать о том, кем ты была. Думай о том, кто ты есть и кем могла бы стать. И ради всего святого, перестань притворяться. Просто будь собой.
— Ты говоришь так, будто это так просто.
— О, нет, — подруга горько рассмеялась. — Дорогая, в любви нет ничего простого. И это самое интересное.
Глава 16
Фостер
— Эй, Уинстон, у тебя найдется минутка?
Прошло уже несколько дней после свидания с Рэн, но она почти постоянно не выходила у меня из головы.
Не только потому, что я не мог перестать думать о том, как чертовски приятно она получала удовольствие от моих пальцев, но и потому, что ее явно беспокоит возможность потерять свой бизнес.
Я должен ей помочь. Она наверняка разозлится, если узнает, но я не могу сидеть сложа руки и ни черта не делать.
Уинстон ухмыльнулся и поудобнее развалился в кресле, которое занимал.
— Кажется, будет весело.
Я бросаю взгляд на Салли, который, прислонившись к раздвижной двери, смотрит на бушующий океан.
— Не обращай внимания, — понимает меня Уинстон. — Он, наверное, даже не слышит нас.
— Это не так, — не поворачиваясь, отзывается Салли. — Но я могу уйти, если вам так будет комфортнее.
— А знаешь что? Все в порядке, — я сажусь на свою кровать, она же диван Уинстона — и делаю глубокий вдох, готовый наконец-то выложить все начистоту. — Я не на мели.
Он раскуривает косяк и подносит его к губам, вдыхая.
— Окей, — говорит он сквозь облако дыма, выходящего из его легких.
Никакого удивления, ни капли злости.
Да по сути вообще никакой реакции.
— Окей? И это все, что ты можешь сказать?
— Ну да. Я имею ввиду, что поздравляю: у тебя есть бабло, но, чувак, я не понимаю, как это связано со мной.
— Я сплю на твоем диване уже больше месяца, ничего тебе за это не плачу, а ты так спокойно к этому относишься.
— Ну да. Ты мой лучший друг. Мне плевать, останешься ты здесь или нет. Салли тоже не платит за аренду, но он тот еще нахлебник.
Салли лишь хмыкает в ответ на оскорбление.
Похоже, он все-таки нас слушал.
— Так в чем дело? Зачем ты рассказываешь мне это дерьмо сейчас?
— Ну, я откладывал деньги на первый взнос за собственное жилье, но мой кредит сейчас в полном дерьме из-за развода и того, что Лейла подставила меня не самым веселым образом.
— Позволь-ка мне угадать, — друг ухмыльнулся, — ты хочешь отдать все Рэн.
— Именно.
— Попридержи коней. Я пытался воспользоваться выплатой за несчастный случай. Она не согласилась.
— Я так и думал, но...
— Ты думал, раз она в тебя влюблена, то позволит тебе помогать.
— Она в меня влюблена?
Он бросает на меня взгляд, смеется, но оставляет мой вопрос без ответа.
— Не думаю, что она на это согласится.
— Он хочет сделать это анонимно, — вклинивается Салли. — Что и следовало сделать твоей тупой заднице, — он поворачивается к нам, смотрит на нас, но при этом нас словно не видит, глаза его расфокусированы. — Но ты этого не сделал, потому что не и должен был. Это всегда должен был быть Фостер.