— Аргх!
Ухмыляясь, я завожу свой старый потрепанный грузовик и направляюсь к квартире Дрю.
Сегодня ее первый день дома после больницы. Она не разрешала никому видеться с ней, даже Рэн, заставив нас ждать несколько дней, чтобы познакомиться с ребенком, которого мы полюбили за последние девять месяцев.
Мы едем в напряженном молчании.
Она раздражена, и меня это слегка заводит.
Мы всего в четырех милях от дома Дрю, когда она решает снова заговорить со мной.
— Эй, Фостер?
— Да, Птичка?
— На мне нет нижнего белья.
Мой член твердеет, а голая нога соскальзывает с педали газа, и грузовик глохнет от потери давления.
Я стараюсь привести себя в порядок, прочищаю горло.
— Это, э-э, это круто.
Ее рука ложится на мое бедро и сжимает его.
— Разве ты не собираешься проверить, говорю ли я правду?
Черт возьми, конечно, собираюсь!
Я съезжаю на обочину, шины визжат по асфальту, вокруг нас летят камни и пыль. Я отстегиваю свой ремень безопасности быстрее, чем когда-либо прежде, а затем тянусь к ее ремню. Когда мы оба освобождаемся от всех ограничений, я прижимаю ее к двери.
Мои губы впиваются в ее, языки переплетаются, как будто мы не целовались годами, хотя на самом деле прошло всего несколько часов.
Она стонет мне в рот. Слава богу, у меня старый грузовик и нет центральной консоли, которая могла бы испортить этот момент, когда она обхватывает меня ногами, вжимая в себе, и мой член приятно прижимается ко всем ее теплым частям.
Теперь мы точно опоздаем.
— Кое-кто любит секс в машине.
Я прижимаюсь к ней бедрами.
— Кое-кто никогда на это и не жалуется.
— Не втягивай в это свой старый унылый член, Фостер.
Я смеюсь, сжимая ее бедра, когда она прижимается ко мне, и мы меняем позы. Я снова завладеваю ее ртом, задирая юбку — новый любимый стиль одежды Рэн — вокруг ее бедер. Мои пальцы задевают края ее трусиков, и я...
Я отрываюсь от ее губ.
— На тебе тоже надето нижнее белье, лгунья!
Она улыбается мне.
— Да, я такая.
Я хмурю брови, пытаясь приподняться, но она не дает мне далеко уйти, притягивая обратно.
— Почему ты дразнишься, Птичка? Что ты задумала?
Ее коварная улыбка растет.
— Потому что тебя легко дразнить, Фостер, — ее рот касается моего уха, и она шепчет: — О, давай поменяемся местами.
Она молниеносно отталкивается от меня, перекидывая себя на другую сторону грузовика и прочно усаживаясь за руль.
— Ах ты, маленькая... маленькая...
— Маленькая кто? Гений? Сексуальный гений?
— Дырка задницы! — взрываюсь я.
Она хихикает, заводит двигатель и разворачивается обратно к дому.
— Ты убиваешь меня. Дрю собирается убить тебя. Разве ты не хочешь увидеть своего крестника?
Ее улыбка исчезает, и она стонет.
— Уф, хорошо, ты прав. Я хотела выглядеть хорошо. Это моя первая встреча с Бет в качестве девушки моего отца.
— Правда? Они встречаются уже больше года.
— Да, но он только на прошлой неделе признался в этом. Это будет наша первая... ну, знаешь... встреча.
— Рэн, она работала с тобой много лет. Она видела тебя во всех возможных обстоятельствах. Не делай из этого ничего странного.
Она дуется.
— Ты такой властный, когда прав.
Еще один разворот, и мы наконец-то направляемся к Дрю.
Мы подъезжаем к жилому комплексу, и Рэн припарковывает грузовик, глядя на здание большими глазами.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— А что, если я ему не понравлюсь?
— Ребенку? — она кивнула. — Он просто ребенок. Конечно, ты ему понравишься. Как может быть иначе?
— Я не знаю. Что, если я никогда не буду нравиться детям?
— Откуда, черт возьми, это берется? Ты беременна?
Она отмахивается.
— Господи, Фостер, не неси чепуху. Нет, я не залетела, — она взволновано кусает губы. — Но, знаешь, в последнее время я часто думала.
— О чем? — подтолкнул я.
— О будущем, о нас... каким это будет для нас. Ты ведь становишься супер старым, — я закатываю глаза, потому что мы одного возраста. Если я стар, то и она тоже. — Наверное, когда-нибудь нам стоит поговорить о детях, браке и прочем подобном.
Если я думал, что не смогу любить ее сильнее, то этот момент доказывает, что я ошибался.
Она выглядит такой... уязвимой, просящей о будущем со мной, на самом деле не спрашивая.
Рэн Дэниелс действительно, по-настоящему, по уши влюблена в меня.
И это чувство чертовски взаимно.
— Ты просишь меня жениться на тебе, Рэн?
У нее отвисает челюсть.
— Что? Нет! Я... — она замолкает, затем поджимает губы. — Знаешь, что, к черту все это. Да, я делаю тебе предложение.
— Уверена?
— Да, — она забирается ногами на сидение, опускаясь на одно колено, и ее юбка задирается, открывая мне одну из моих любимых частей ее тела. — Фостер Марлетт, окажете ли вы мне честь, сделать меня своей женой? Я обещаю любить тебя по крайней мере до тридцати лет, всегда разрешать тебе заказывать куриные стрипсы, всегда делать тебе бесплатные стрижки и разрешать тебе называть нашу следующую собаку как угодно, только не Дуайт.
Я пытаюсь сохранить самообладание, но это трудно, внутри меня все бурлит от радости, любви и стольких глупых эмоций, что я не знаю, какую из них испытывать первой.
— Можно я назову его Кевин?
— Ты что, издеваешься надо мной? Нет! Ты не можешь назвать собаку Кевином! Что это... — она делает глубокий вдох, сосредотачивается, а затем мило улыбается мне. — Да, моя вечная любовь, ты можешь назвать его Кевином.
Я смеюсь.
— Я шучу. Следующая собака точно будет Пэм.
— Пэм?! Это собака, Фостер! Дай ей нормальное имя! Что-нибудь вроде...
— Да, — говорю я, прерывая ее тираду.
Ее рот снова приоткрывается.
Я наклоняюсь к ней и двумя пальцами закрываю его.
— Ответ — да. Я женюсь на тебе, Птичка.
— Даже после твоего дерьмового развода?
Мне хочется смеяться, потому что последнее, чего я боюсь, — это потерять Рэн.
Мы — это навсегда.
— Даже после моего дерьмового развода, и я обещаю любить тебя, пока мне не исполнится хотя бы тридцать один год. Я всегда буду заказывать только куриные стрипсы в «Ломтике». Я всегда буду давать тебе большие чаевые — только чаевые — за стрижку, и я буду советоваться с тобой по поводу имени для нашей следующей собаки, — я наклоняюсь поближе и шепчу: — Но я уже знаю, что она точно будет Келли.
Она подавляет смех.
— Ладно, ладно. Я разрешаю, — Рэн резко вдыхает. — Боже мой, неужели это правда? Неужели мы только что обручились? Я даже не купила тебе кольцо!
— Я позволю тебе купить мне его позже после того, как мы встретимся с нашим богом-инопланетянином.
— Он не инопланетянин!
— Ты этого еще не знаешь.
— Ты прав. Дрю ведь не от мира сего.
Она разражается смехом над собственной шуткой, а я наблюдаю за ней, влюбляясь еще больше, как будто это вообще возможно.
Она ловит меня, все еще хихикая, и спрашивает:
— Что?
Я качаю головой, ухмыляясь.
— Ничего.
— Нет, что? Ну скажи мне.
Я скольжу рукой по ее шее, позволяя пальцам запутаться в ее волосах, притягивая ее голову к своей, потому что мне нужно почувствовать вкус ее губ.
Она вздыхает, прижимаясь ко мне, когда я отстраняюсь.
— У тебя больше нет частички моего сердца, Фостер.
— Нет?
— Нет. Потому что оно у тебя, черт возьми, целиком.
— Хорошо, потому что кусочка никогда не было бы достаточно.
Затем я снова теряю себя в ней.