Чего?! У Монолита аж глаз задергался от таких новостей. Так все-таки интриги за его спиной существуют?
- Ронкверк?
- Ты опять не о том подумал… - Устало вздохнул иннол и, покопавшись за пазухой, выложил стопку исписанных пергаментов на всеобщее обозрение. – Вот повод для встречи с Императором. Чисто научный интерес.
***
Гроукер умел держать проявление собственных эмоций в узде, умел он и читать эмоции собеседника. В большинстве случаев как открытую книгу. Вплоть до того, что легко различал, когда ему лгут. Он дал обещанную Далией аудиенцию архимагу Сотворяющих, но поводом для встречи оказались отнюдь не интриги и даже не борьба за влияние в магическом сообществе.
За чашечкой травяного настоя они мило обсудили погоду, впечатления от прошедших накануне церемоний начала учебного года, упадки нравов современной молодежи. Вот на «молодежи» Ронкверк неумело пытался выяснить, что известно Императору о событиях минувшей ночи. А тот отыграл искреннее изумление и заверил, что ни о каких «событиях» ни сном, ни духом. Учащиеся старших курсов что-то не поделили? То ли выпивку, то ли девушку. Ай-яй-яй, как же так? Такой конфуз прямо в начале учебного года.
Но если в Долине случается «такое», то Гроукер предпочел бы оставить для Рьодиго дополнительную охрану. Но пусть уважаемый Ронкверк не переживает, Император обсудит это непосредственно с Главой Совета.
Ничего сверхъестественного, Гроукер уже выслушал пару докладов на эту тему от своих информаторов, что давно обосновались в Долине.
А вот дальше старый иннол действительно удивил. Он совершенно неожиданно коснулся одного из самых тщательно оберегаемых секретов школы «Восьми отражений». Можно сказать, основы могущества рода Бреннон.
- Маленькое зеркальце, верно? – На всякий случай переспросил опешивший, но не подавший виду Гроукер. – С желтым топазом в оправе?
- Да, ваше величество, - Ронкверк был необычайно возбужден и кивал часто-часто. - Оно называется «Блики озорства» и является одной из семи реликвий, принадлежавших Первым наставникам.
Хм… Так значит зеркальце, используемое на последнем, восьмом этапе обретения мастерства преображения в их школе, некогда имело довольно романтичное название? И принадлежало основоположнице их направления, Тагите Мэнф?
- Одна из семи реликвий? – Скучающим тоном поинтересовался Гроукер, хотя на самом деле его распирало от любопытства.
Интересно, Ронкверк осведомлен о необычных свойствах артефакта? А вдруг он знает даже больше, чем нынешние хозяева бесценной вещицы? Стоит ли начинать беспокоиться по этому поводу?
- Да, одна из семи, - Архимаг Сотворяющих полез за пазуху и достал оттуда еще одну стопку пергаментов.
Первая стопка была переводом якобы недавно найденного в архивах дневника Тагиты и, собственно, являлась подарком и формальным поводом для встречи.
- Я работаю над трактатом, где планирую описать все семь, - Принялся пояснять Ронкверк, выкладывая листы по одному на столик.
Сразу было видно, что это черновик. Все листы исчерканы, множество пометок разными чернилами и грифелем шли вдоль и поперек. Гроукера заинтересовало довольно детальное изображение подвески в форме рыбы, и он небрежным жестом подхватил лист со стола.
«Дары глубин» значилось в заголовке раздела. Так, так, так… Реликвия Онгрейта, первого наставника Сотворяющих. Подняв взгляд на собеседника, Гроукер отметил, что у того на груди болтается весьма похожий на рисунок амулет.
Он быстро пробежался дальше по тексту, но здесь не было описания того, как именно работают реликвии. Так все-таки, знает или нет? Определенно знает.
- Мне бы хотелось почитать ваш трактат, - Скучающим тоном обозначил свой интерес Гроукер и потянулся за следующим листом. Сдвинул в сторону практически полностью исчерканную страницу. А на самой нижней его взгляд зацепился за приписку, сделанную совершенно другим почерком: «Я проверю». Ронкверк тоже ее заметил и мигом переменился в лице.
- Я подготовлю копию для вашей библиотеки, - Он лихорадочно стал собирать листы обратно, чуть не вырывая их из рук Императора. – Тотчас же, как только закончу.
Интересная реакция. Гроукер прищурился, пытаясь уловить, что именно от него сейчас пытаются скрыть и почему. Почерк показался ему знакомым, точно таким был написан перевод дневника Тагиты.
- Так что насчет моей просьбы, ваше величество?