- Меня зовут М’хесс илии’Твон. Можешь называть меня просто М’хесс, - Панибратски приобняв за плечи иннола, поведал трактирщик. - Госпожа Мариса за тебя так переживала. Говорила, что непременно вылечит, а я-то, глупец, не верил.
- Она давно ушла?
- Ушла? – М’хесс чуть отстранился, заглядывая Крэйвену в глаза. – Как ушла? Вчера я видел своими глазами, она поднималась в комнату. И потом весь вечер был тут. И с самого утра был тут. При мне она не уходила.
- И тем не менее, ее нет, - Крэйвен сбросил с плеча пухлую руку трактирщика. – Что насчет завтрака?
На барную стойку легли две спаты, заботливо отобранные из общей кучи. Не слишком мало и не слишком много. Крэйвен не знал сколько уже заплатила Мариса, а торговаться, имея за плечами столько наличности, не видел смысла.
Свежий хлеб и кровяные колбаски, тушеные бобы и жаренные яйца. Тонизирующий взвар из трав, растущих на восточном побережье Альганги. Крэйвен поглощал это все как Тыхран Фарага неосторожных рыболовов. М’хесс подносил добавку и все норовил о чем-то спросить, но неизменно натыкался на грозный взгляд из-под насупленных бровей. Бедняга так и не решился.
В конце концов, после плотного завтрака, Крэйвен выбрался на свежий воздух. Солнце припекало почти по-летнему. Понадобилось несколько ходок, в течение которых серебро обернулось в золото и долговые расписки. Ни разу в жизни до того не державший в руках монеты крупнее хасты, Крэйвен вдруг окунулся в мир больших денег. И оказалось, что здесь бумаги уважаемых купцов из Зульгарата и Империи очень даже в ходу, а по степени удобства в обращении так и вовсе превосходят желтые кругляши.
А еще Крэйвен услышал последние новости, о которых не судачил только ленивый: какие-то сумасшедшие давеча оседлали хараксу и улетели с верхушки маяка куда-то на восток. И даже смутные описания этих наездников были не нужны, чтобы он мог с уверенностью сказать, что это Кадай и княжич. Просто по степени безумия всего, что вытворяла эта парочка на протяжении своего пути начиная с разрушенного замка Айвара.
Дальнейшие планы на новую жизнь в свете этой информации стоило бы пересмотреть. Если это правда, а сомневаться не приходилось… Уж больно много людей стало свидетелями. Так вот, если это правда, то легко предположить, что и Мариса узнала о безумной выходке. И если та удалась, то, выходит, его спасительница вновь упустила беглецов. Может так статься, что она продолжает поиски.
Ушла своими «божественными» тропами. А ставшего ненужным йоннола бросила. Вероятно, всерьез посчитала, будто ему так будет лучше. Облагодетельствовала… Но он то об этом не просил!
Крэйвен плохо спал эту ночь. Голова гудела от вороха мыслей, сомнений, противоречий. Обида соперничала с благодарностью. И лишь под утро, измученный и так и не уснувший, он неожиданно нашел решение. В Оскахине он или где? Кто прозревает грядущее лучше Оракула? Кто, как не он, способен дать нужный совет? Крэйвен сразу же, не дожидаясь рассвета, собрал свои нехитрые пожитки и покинул гостиницу.
Даже ранним утром по улицам сновали люди. Служки с кухонь спешили за свежими продуктами для завтрака господ, торговцы рыбой развозили утренний улов. Воздух еще не успел прогреться. Крэйвен шел в сторону Большого торга, за которым возвышалась лестница в Обитель. Ночные бдения не лучшим образом сказались на его состоянии, а может и слабость после болезни давала о себе знать. Он натыкался на случайных прохожих, извинялся невпопад и продолжал упорно брести в нужном направлении.
Кажется, он был первым среди сегодняшних посетителей Обители. По крайней мере устроиться под навесом получилось без проблем. А дальше, густой патокой потянулось ожидание. Он почти не смотрел по сторонам, погруженный в свои мысли, и все крепче сжимал в руке талисман Марисы.
- С тобой все в порядке?
Из задумчивости его вывел голос мальчишки. Крэйвен поднял глаза. Местный служка, худой и чумазый.
- Да…
Хотя, какое к Тыхрану Фараге «да»? Крэйвен тяжело вздохнул и не стал отпираться от очевидного:
– Нет! Со мной точно не все в порядке.
Как ни странно, мальчишка оказался именно тем собеседником, который был ему нужен в данный момент. Незнакомец, на мнение которого плевать. В меру внимательный, в меру ехидный, но не по злому. И вопросы задает, как будто наперед знает всю историю.