Но Фил на достигнутом не остановился. Он бросился на своего подельника сверху и завязалась неуклюжая драка, ведь оба были прикованы к стульям наручниками. Когда к парочке нарушителей, которые с шумом катались по полу, ринулись сразу трое полицейских, Мариса наконец-то поняла задумку Фила. Ее то не пристегивали. А внимание всех присутствующих резко сошлось на дерущихся парнях.
Выгадав момент, девушка выскользнула в коридор и со всех ног понеслась в лабораторию Алекса.
***
Мариса в последний раз бросила обеспокоенный взгляд за спину, убеждаясь, что за ней никто не гонится. И только после этого юркнула в дверь лаборатории. Это, пожалуй, самый безумный из всех поступков, что она совершала за сегодня. А может быть и за всю жизнь.
За время ее отсутствия в лаборатории ничего не изменилось. Бледный Алекс все так же был подключен к синтетическому миру. На его лбу блестели крупные капли пота, жилка на шее билась в сумасшедшем темпе. Дыхание было поверхностное и очень частое. Даже Мариса, убегая от возможных преследователей, запыхалась не так сильно.
А что рыжий? Рыжий конечно же дрых. Щека Васи покоилась прямо на клавиатуре. Его не смущало ни мерцание экранов, ни звуки сирены за окном. Рядом с правой рукой парня натужно вибрировал коммуникатор, но ему все равно было хоть бы хны.
- Вася! – Мариса тряхнула коллегу за плечо. – Проснись.
Безрезультатно, рыжий все так же блаженно улыбался во сне.
- Да чтоб тебя…
Она трясла его снова и снова, но без толку. Отчаяние, крамольная мысль, что жертва Фила и ее побег не имели смысла. А потом внимание Марисы привлекла пульсирующая красная точка на одном из мониторов. Ведь прежде, чем им помешал шеф, все уже было настроено? Верно? Мариса пробежалась по остальным экранам и нашла открытое меню запуска процедуры подключения. Оставалось только нажать подтверждение.
Приняв еще одно безумное решение, она рывком открыла ящик стола, извлекая шприц-пистолет. Нано-роботы, обеспечивающие передачу сигнала, деградировали примерно за пятнадцать-двадцать минут после потери контакта. Ей требовалось ввести новую дозу.
- Держись Алекс, я иду!
Щелчок клавиатуры, щелчок шприца-пистолета и синтетический мир вновь принял ее в свои сети.
Глава 20
Перо тихо поскрипывало. В дрожащем пятнышке света от огарка свечи на пергамент ложились ровные ряды букв:
«…следует предположить наличие божественной первопричины, диктующей, к примеру, капле воды каковую форму той следует принять в полете, а каковую при падении.
Магия же, суть процесс вмешательства в промысел Богов и искажение первопричин…»
Кадай сделал паузу, прикусив кончик пера. Не следует ли «искажение» заменить на «изменение»? Перевод с древне-рунгийского позволял высказаться и так, и эдак, но лично у Кадая при прочтении сформировалось стойкое убеждение – автор имел в виду именно «искажение». Да, пожалуй, лучше так и оставить.
«Первопричины» - древний трактат, написанный еще до Раскола, был скорее философским и содержал крайне мало практических советов. А маги школы Повелителей стихий, для которых он и писался, в большинстве своем ребята очень конкретные. Что тогда, что сейчас. Это вам не Исцеляющие, им подавай простую и понятную инструкцию без ненужной шелухи и словоблудия. Вот из-за такого подхода откровения некоего магистра Выжига и пылились в архивах Центральной башни, позабытые потомками.
Между тем, «Первопричины» - не первый подобный трактат, прошедший через руки Кадая. И если по началу были и азарт, и интерес, и пища для воспоминаний, то последнее время попадались все больше вот такие «пустышки».
Но, дав однажды обещание помочь, он снова и снова заставлял себя садиться за переводы и корпеть над истлевшими фолиантами, что с завидной регулярностью подсовывал ему старый иннол.
О! А вот и архимаг Сотворяющих собственной персоной.
- Вечер добрый. Какие новости, Ронкверк?
На край стола опустилась очередная порция рукописей, а сам старик молча уселся рядом. Кадай с удивлением отметил, что тот сильно нервничает. Избегает смотреть в глаза и мнется, не решаясь начать разговор. И ведь уже проходили подобное: после случая с Компасом Души старик седмицу дичился. Вздрагивал, стоило к нему неожиданно подойти, да и в целом общался с гостем только по особой нужде. Но потом-то все вроде наладилось.
- Что-то случилось? – Напрягся Кадай.
- Я к Монолиту ходил, - Бесцветным голосом поведал старик. Затем на какое-то время умолк, собираясь с мыслями. – Про тебя говорили.