Звучали и варианты пуститься в бега, понадеявшись на помощь от местных жителей. Чем закончится такая попытка можно было только гадать. Они так и не сошлись во мнении, в какую именно часть моря Героев занесло «Ворона» ураганом.
В тщетных попытках придумать хоть что-нибудь дельное, бунтовщики промаялись до полуночи. Окончательного решения так и не нашли, на том и уснули.
***
А утро поставило жирный крест даже на зыбких наметках их плана.
- Эй, народ, просыпайтесь! – Панический возглас Крыжика вырвал Крэйвена из цепких лап сновидений. – Эт… это что такое? Это кто такие?!
На месте тюков Товин-хора за ночь вырос чуть ли не полноценный форт. Из земли поднимался частокол свежесрубленных и необработанных стволов, переплетенных ветвями помельче и кое-где прихваченных бечевой. Стены получились корявые и разлапистые, но достаточно плотные, чтобы за ними можно было укрыться. А еще они были выше человеческого роста. Ворот или не было вовсе, или их хорошо замаскировали. Кругом же укрепления валялись тела гребцов и захваченных пиратов в самых живописных позах. Ни ран, ни крови не наблюдалось, но люди не подавали признаков жизни.
Вот среди неподвижных тел и бродили те, кто вызвал приступ паники у Крыжика. Неизвестные существа внешне весьма походили на людей, но их темная, чуть светлее, чем у гардахарцев кожа, напоминала скорее чешую. Они были почти голые, в одних лишь набедренных повязках. В руках сжимали примитивные копья с костяными наконечниками и простенькие луки. Двигались при этом уверенно и тихо, словно мороки.
- Змеелюды, - Шепотом озвучил очевидное любому мореходу Крэйвен. – Духи глубин, нас занесло на Змеиный остров.
- Шлогтар Тыхран фарага!
Их услышали. Тут же двое из змеелюдов направились в сторону загончика, где ютились пленники. При ближайшем рассмотрении оказалось, что «чешуя» - не совсем чешуя. Похоже это были сознательно оставленные на коже шрамы. Много-много шрамов. И не у всех «чешуя» покрывала тело полностью. У того, что помоложе, предплечья и ноги остались гладкими, вполне человеческими. Тот, что постарше был покрыт «чешуей» чуть плотнее, и доходила она аж до кистей и лодыжек.
Старший из подошедшей парочки не церемонясь ухватил Крэйвена за плечо и сдвинул ворот расползающейся на лоскуты рубахи. Он с интересом провел пальцем по татуировке на груди иннола. Второй точно-так-же осматривал остальных.
- Ньока! – Сказал старший, указывая на Крэйвена.
- Ньока, - Ответил второй, указывая в свою очередь на Турима и на одного из тяжело раненых пиратов. - Нальена ньока.
- Да, да! – Кунштюк радостно закивал головой. – Ньока! Вандл ньока.
Оба змеелюда с удивлением покосились на толстяка, но агрессии проявлять не стали. Они переглянулись и молча направились в сторону своих товарищей. Крэйвен отметил, что те не причиняют людям вреда, а точно также осматривают тела, разбросанные повсюду. И привлекают змеелюдов только его соплеменники - иннолы.
- Ты понимаешь их язык? – Нервно поинтересовался Крыжик, стоило им опять остаться одним.
- Вообще-то да. Они говорят на гардахарском, - Пояснил Кунштюк. – Он у них какой-то немного искаженный, но меня кажется поняли.
Видок при этом толстяк имел уж больно радостный. Можно сказать, победный. Хотя с чего бы?
- И что ты им сказал? – Уточнил Крэйвен.
- Ньока – значит змей. Им нравятся ваши татуировки.
- Духи глубин?
- Да. Я сказал, что это водяные змеи, - Кунштюк смотрел на местных жителей чуть-ли не влюбленными глазами и счастливо улыбался. – А эти ребятки просто обожают змей. И еще они не признают Небесную чету. Это ровно тот фактор, которого так не хватало нашему идиотскому плану.
***
- Господин, - Кто-то явно безумно храбрый потряс его за плечо. – Господин, проснитесь.
- Какого демона!? – Проворчал спросонья Товин-хор.
Накануне он выложился до предела, до самого донышка. Загонял и людей, и себя. Устроил самое масштабное в своей жизни магическое воздействие. И ему, Ханакис задери, это понравилось. Он контролировал толпу, он упивался властью. Люди слушались, откликаясь на тончайшие, почти ювелирные манипуляции со своим сознанием.
Поначалу Товин-хор, конечно, немного струхнул. Трехбородый выбыл из строя в самый разгар схватки, и вся ответственность неожиданно свалилась на него, жреца Небесной четы. Потом еще этот демонов шторм. А хуже всего – возмутительная наглость выскочки Джеймара. Чувство раздражения, густо замешанное на ощущении опасности, подстегнуло его жреческую магию, заставило перешагнуть казавшийся незыблемым предел контроля. Вот ради такого взрывного роста могущества и стоило иногда рисковать. Давно, еще когда Вальнарский храм был единственным в своем роде, служители Небесной четы заметили, что работа на пределе сил иногда приводит к вот такому резкому прогрессу. Потому то Верховный и поощряет выходы «в поле», особенно для самых перспективных адептов. Нет, скорее всего, у одаренных иных магических школ дела тоже обстоят аналогичным образом, но вот Трехбородому, например, не повезло. Он свое сверхнапряжение закончил в отключке.