Старик, пытавшийся в этот момент сделать осторожный глоток горячего напитка, поперхнулся и зашелся кашлем.
- Шлогтар Тыхран Фарага! – Не смог он сходу подобрать приличных слов. - И что Монолит?
- Ну, разговор вышел так себе. Мы в итоге силами мерялись. Я вроде как победил, - Кадай поморщился, глядя на огонь в очаге и неопределенно дернул плечом. – Ты не переживай, жив твой Монолит. Но в целом оно, конечно, глупо вышло. Эмоции – плохой советчик.
- Эмоции - плохой советчик, - Эхом отозвался Ронкверк, кивая в унисон каким-то своим мыслям. – Сам справишься? Моя помощь нужна?
- Справлюсь, - Отмахнулся Кадай. Поддержка старого иннола уже сама по себе была бесценным подспорьем. – Ты ведь и так за меня поручился, теперь моя выходка еще и тебе боком выйдет.
- Это - ничего, это я как-нибудь переживу…
Каждый уткнулся в свою кружку, оба какое-то время переваривали сказанное.
- А я, знаешь, тоже сегодня эмоциям поддался, - Прервал тягостное молчание старик. Дождавшись, когда Кадай обратит на него внимание, он пояснил: – Испросил аудиенции у Императора. Честно, не думал, что со мной вообще станут разговаривать. Тем более, что сунулся я туда через голову Монолита… Но, как ни странно, меня обещались принять уже завтра.
Ого! Старик-то затворник-затворник, а громкую новость о приезде высоких гостей не пропустил. Не то что некоторые…
- Вот как? - Кадай испытал искренний интерес. – А я вот только сегодня узнал, что Гроукер в городе.
- Не только он. Еще жена его и сынишка. Не знаю как, но Монолит уговорил отдать наследника на обучение здесь, в Долине.
–– А у тебя то для встречи какой повод?
Естественно Кадай не забыл, что и сам планировал навестить Бреннона, раз уж судьба свела с ним в походной обстановке. Пока Император здесь, всяко проще пересечься, чем во дворцах Верхнего Вальнара. Да только, с учетом последних событий, с подобными визитами лично у Кадая скорее всего возникнут проблемы.
- Решил вспомнить молодость и пополнить архивы собственным опусом, - С деланной скромностью похвастал Ронкверк.
Он сдвинул кружки и расстелил на столе свиток, с которым явился.
– Вот. Хочу написать трактат о реликвиях первых Наставников.
Кадай бегло прошелся по первым строчкам. Труд явно был еще не окончен, скорее перед ним лежал всего лишь черновик. Наброски, хоть и довольно старые. Основной текст был на валайском, а вот поля пестрели многочисленными пометками на иннольском.
- Две реликвии у меня на руках, - Начал пояснять Ронкверк. – Я уверен, что Блики Озорства, наследие Тагиты, хранится в сокровищнице Бреннонов. Три из семи, такой возможности не было ни у кого со времен Раскола.
Кадай согласно кивнул, вчитываясь в описания. В первом же абзаце речь закономерно шла о Дарах Глубин, реликвии Онгрейта – первого наставника Сотворяющих. Схематичное изображение рыбины с алмазным брюхом, за которым следовали аккуратные строчки убористым почерком. Практически никаких дополнительных пометок и исправлений. Ниже похожим образом описывались и остальные реликвии, но с каждым абзацем пометок становилось все больше, а достоверной информации, судя по всему, все меньше.
В разделе про Крылья Ветров большой кусок текста был вычеркнут. На полях значилась свежая запись с указанием рода Магва. Ну, с этими все понятно.
Ситуацию еще по двум реликвиям можно было охарактеризовать как «определенность, требующая подтверждения». Зеркальце Тагиты с большой долей вероятности хранилось в сокровищнице Императора. Венец Доверия, принадлежавший некогда госпоже Ресиенне, по предположениям Ронкверка, не затерялся, но сменил название и подвергся существенной переделке. Старик писал, что рубин в тиаре Верховного жреца Небесной Четы очень уж похож на центральный камень диадемы наставницы Читающих разум. Сохранил он при этом магические свойства или нет? Знают жрецы о его истинной природе? Достоверных свидетельств найти так и не удалось.
Кадая охватил исследовательский зуд. Он в задумчивости поскреб щетину, прикидывая как можно проверить описанные в трактате предположения, и неожиданно поймал себя на мысли: «а не сделать ли поиск утерянных реликвий своей новой целью?». Засиделся он что-то. А ведь реликвии явно связаны с его прошлым. Так почему бы и нет?
Описания оставшихся трех перемежались россыпью разномастных пометок с указаниями стран, городов, отдельных аристократических родов и давно почивших религиозных культов. Часть уже была вычеркнута. Вот только где гарантии, что верный след отыщется среди оставшихся? Последователям Ронкверка предстояла та еще работенка, ведь подобный клубок загадок поди еще размотай. Особенно продолжая сидеть в архивах.