Без сомнений, это забавляло ее. Они молчали, Лида улыбалась, наверное, ей хотелось рассмеяться, но она сдерживалась. Не зная, чем заполнить молчание, Антон отхлебывал маленькими глотками мартини.
— Ты такой забавный, — сказала она без намека на насмешку, и ему показалось, что ее голос прозвучал нежно и как будто дрогнул на последнем слоге.
— Я знаю, что должен рассказывать что-нибудь веселое, но мне ничего не приходит в голову, — пробормотал он.
— Ерунда. Можно и помолчать. Молчание порой говорит больше слов. Мужчине оно идет. Как и пиджак.
Антон уставился на нее сквозь темноту. Ее силуэт был соблазнительным. Все складывалось хорошо, оставалось только перевести телочку в горизонтальное положение, она ведь того и ждет. От него лишь требуется сделать это красиво. Черт, блин!
— Да не напрягайся ты, — Лида, видимо, почувствовала его затруднение, она переменила позу, поставив ногу в туфле на скамью. — Будь собой. Хочется говорить, говори, только не чушь. Хочется молчать, давай помолчим, но не забывай про меня. Можешь молчать и смотреть на меня. И не забывай ухаживать, — она с улыбкой повертела в руке пустой стаканчик. — Ты мне симпатичен.
От ее поднятого бедра у Антона внизу живота скопился сладкий сироп. Он едва не ринулся на нее.
— Ты мне тоже. Ты вообще красивая.
Сироп между ног загустел. Они выпили. Несмотря на то, что вино ударило в голову, Антон решительно не находил, о чем говорить.
— Пойдем ко мне, — пробормотал-прошептал он, запнувшись на последнем слоге.
Она несколько секунд смотрела на него, не отвечая, и вдруг расхохоталась.
— Ты серьезно? Ты ведь серьезно это сказал! — она смотрела на него и хохотала.
— А чего такого? — Антон понял, что предложение оказалось не к месту, и смутился.
— Какой ты смешной, — она не могла успокоиться, Антон видел, как в темноте трясутся ее плечи.
Она опустила ногу на землю. Странно, но, насмешив Лиду, Антон захотел ее еще сильней. Столько в ней было задора, юности, огня — он чувствовал, что она страстная, но сдерживает себя.
— Почему я смешной? Что смешного я сказал? — спросил он.
— Извини, не хотела тебя обидеть, — она стала серьезной, и они несколько секунд сидели, уставившись друг на друга. Она снова расхохоталась.
Антон отвернулся. Он думал, что должен встать и уйти, но не мог.
— Давай выпьем, — сказала Лида. — Может, вино мне поможет.
Она поднялась, сделала несколько шагов и остановилась. Отсюда девушка показалась ему совсем не толстой, просто, что называется, с формами. Прямо перед глазами была ее круглая грудь. Можно было поднять руки и взяться за сиськи, сто пудов — они упругие. Лицо обвеяло ее волшебным запахом, настоянном на аромате сладких духов.
— Прости, пожалуйста, — произнесла она своим чудным голосом и переступила с ноги на ногу. Ее тело произвело волнообразное движение, от которого у Антона перехватило дыхание. — Все нормально, я не хочу, чтобы ты обижался. Договорились?
Она протянула руку, и Антон вручил ей стаканчик с мартини. У него отлегло. Лида вернулась на скамейку.
— Я не понял, что сделал не так, — сказал он. — Я же не повел себя как-то ненормально.
— Конечно. Пригласить девушку к себе домой — это нормально. Дома, наверное, никого нет?
— Никого.
— С кем ты живешь?
— Один. Ты как будто ерничаешь?
— Немножко.
— Почему?
— Я отвечу, только сначала ответь ты. Только честно.
— Что ты хочешь услышать?
— Для чего ты пригласил меня в гости?
Антон не знал, признаться или наврать.
— Только честно. Для секса?
— Да. Что в этом плохого? Или смешного? Ты мне понравилась, ты сексуальная, я хочу тебя. Что в этом ненормального?
— Это ненормально, потому что оскорбляет меня, — тихо сказала она.
— Оскорбляет? Что может быть оскорбительного для девушки, если ее хочет парень.
— В самом желании ничего. Может, я тоже тебя хочу, но мы не можем отдаваться этому как животные. Мы люди! Поэтому оскорбляет не желание, а предложение. Чтобы между парнем и девушкой был секс, их должно тянуть друг к другу не только телами, но и душой.