Антон поднялся и приблизил к ее лицу член. Если бы она взяла в рот, он бы сразу кончил. Но она не то что в рот, а даже рукой не брала, смотрела из-под члена, умоляя о чем-то взглядом. Антон двинул член ей в лицо. Она прижалась к нему щекой и стала ласкаться о ствол и яйца. Выглядело нелепо, но выражение лица у Людмилы было самозабвенное. Антон наконец понял: она не умела делать минет. Значит, они с мужем ложились в постель как пуритане, только чтобы продолжить род.
Антон сунул руку ей между ног. Она сжала ляжки. «Нет, нет, — раздался ее задыхающийся шепот, бедра задвигались, — нет, нет, не так». Он растерялся — а как? И вообще, что она имеет в виду? Но останавливаться было нельзя. Он приподнялся и двинулся на нее, она поняла его и легла на спину. Антон обнял ее бедра и расстегнул бриджи. Людмила попыталась схватить их за пояс, чтобы оставить на себе, но он успел стянуть их до коленей. Бросив брюки на пол, навалился на нее, стараясь разжать сведенные бедра своим телом. Она стала сопротивляться, пытаясь сбросить его, но все же сдалась под напором и дала лечь на себя.
Чувствуя животом, как горячо у нее между ног, Антон тискал мягкую грудь и целовал взасос соски. Как приятно пахло от ее уютного тела. Людмила тяжело дышала и крутила головой, зажмурившись, неожиданно она захныкала и уперлась руками ему в плечи, задвигалась, пытаясь выползти из-под него. Антону показалось, что она наконец-то решилась опустить его голову себе между ног. Он поддался ее рукам и увидел перед собой ажурные, свежие — он сразу это почувствовал — трусы. Ага, значит, переоделась, когда выходила. Он продел в них пальцы и, несмотря на сопротивление, спустил до пяток.
У нее было широкое лоно и небритый лобок. «Белье красивое, а не бреется, неужели она действительно такая отсталая, или просто муж давно ее не пользовал?» — мелькнуло в голове Антона. Он обнял ее ноги и стал целовать внутреннюю часть бедер. Она дрожала, но не сопротивлялась. Антон чувствовал, что ей приятно, но это не то, чего она ждет. Он старался, лаская ее, был самой нежностью. «Ну, пожалуйста, — бормотала она, — пожалуйста, пожалуйста». Антон не мог понять, чего она хочет, выглядело так, словно она умоляла прекратить ласки.
Он порывисто приподнялся и снова лег на нее, впился в шею поцелуем, стал гладить и ласкать ее. Взял ее руку и прижал к члену. Она сжала его и тут же ослабила пальцы — и так несколько раз. Он целовал ее, а она медленно поворачивала голову в одну и другую сторону, с ее лица не сходила гримаса боли. Антон ощутил, как схлынуло желание. Он не понимал, что ей нужно, и это бесило. Она, несомненно, хотела, но чего именно? Ему захотелось ударить ее по лицу, чтобы пошла кровь, а потом изнасиловать.
— Налей вина, — пробормотала она охрипшим, ужасно неприятным голосом.
Антон поднялся, налил вина и протянул ей стакан. Действительно, лучшее, что они сейчас могли сделать, — это выпить. Антон допил остатки вина из горла.
— Поставь, пожалуйста.
Она попросила шепотом, и этот шепот понравился ему, произнесенный как будто молодой женщиной, утомленной любовными играми. Антон взял у нее стакан. Людмила показалась ему красивой в красном свете, она лежала, не прикрывшись, пышная женщина, огромные груди раздвинулись в стороны, соски — два больших пятна, выпуклый лобок, зажатый мощными бедрами.
Надо было трахнуть ее, пока была такая возможность, не заботясь о ее удовлетворении, кончить самому, прямо в нее, чтобы отомстить за неопределенность, которой она его мучила. И выйти на ближайшей станции. Антон снова лег на нее и попытался раздвинуть ей ноги.
В дверь тихо постучали. Людмила чуть не вскочила, спихнула его с себя и села, уставилась на дверь, застыв как изваяние. Антон подумал, а в дверь ли постучали? Донесся неразборчивый звук, напоминающий удаляющиеся шаги.
— Может, нам показалось? — повернувшись к Людмиле, прошептал он.
Людмила приложила палец к губам и покрутила у виска.
— Обоим?
Они ждали, но ничего не происходило. Прошло минуты две, Людмила уставилась на дверь, словно гипнотизировала ее. Антон поднялся и дернул ручку.