— Не смей!
Он выглянул в проход. Никого не было. Еле слышные звуки, доносившиеся из прохода, тонули в стуке колес. Антон закрыл дверь и сел на свое место.
— Что? — спросила Людмила.
— Ничего.
Она опустила ноги на пол и уставилась на него. Ее лицо было очень серьезным, что выглядело довольно комично на фоне растрепанных сияющих красным светом волос. Она смотрела на него и моргала, как кукла, через равные промежутки времени.
— Есть еще вино? — спросила она.
— Виски. Вина нет.
— Виски не буду. Выключи красный свет, глаза болят.
Антон выключил красный фонарь и музыку. Людмила подняла с пола свои вещи и стала что-то искать рядом с собой на постели. Ее молчаливые действия говорили о том, что все в прошлом. Она поднялась, вертя в руках лифчик, чтобы расстегнуть его, прежде чем надеть. Людмила стояла к Антону боком; живот был на удивление плоским для женщины такой комплекции, к тому же родившей троих детей. Особенно аппетитно это смотрелось на фоне тяжелой груди. А в углублении между ног загустела мягкая темь. В тусклом ночном свете ее тело казалось лишенным недостатков.
Людмила наклонилась, чтобы поднять с пола какой-то предмет одежды. Она сделала это тоже боком, чтобы не поворачиваться к Антону задом. Грудь качнулась, она прижала ее к себе рукой. Стремительное возбуждение охватило его. Он рефлексивно поднял руку и провел по ее спине, нисколько не заботясь, как она отреагирует. Людмила застыла в позе наклонившись и не поворачивала головы. Он сидел, продолжая держать руку на теплой спине, ощущая напряженный до боли член и непреодолимое желание секса с этой женщиной-матерью. Он встал и прижался к ней. Людмила стояла в той же позе. Он раздвинул ее ягодицы и всунул пальцы в мокрое влагалище. Людмила потянулась плечами вперед, оперлась руками на сиденье, отчего ее спина прогнулась, волна прошла по телу. Антон вставил в нее член и начал всаживать на всю длину. Людмила застонала.
Он кончил быстро, не вытаскивая члена. Они легли, прижавшись друг к другу на узком сиденье, и он снова попробовал поцеловать ее. Она робко разжала губы и впустила его язык — целовалась вяло, будто переворачивала во рту конфету. Антон подумал, что, вероятно, причиной ее кажущейся нерасторопности, а на самом деле нерешительности, является чувство вины. Он пластался на ее теле, ворочая у нее во рту языком, и буквально тащился от удовольствия, что заставил раскрыться эту женщину. Антона радовало ее чувство вины, которое выдавал нерешительный поцелуй и то, что она ломалась и боролась с собой, не только со своим желанием, но и с совестью. Не было сомнений, ее страсть оказалась сильней чувства вины, хоть и не уничтожила его совсем. Антону доводилось соблазнять замужних женщин, но никогда это не доставляло такого удовольствия, удовольствия от того, что, несмотря на мучившие ее терзания, она все же отдалась.
Он лег сверху, она раздвинула ноги, взяла член и вставила в себя. Антон ощущал каждую клеточку этой женщины-матери, уже превращавшей любовь в новую жизнь. Он сосредоточился на ощущениях, которые получал через член: как в ответ на его ритмичные, словно вгоняющие в транс движения она принимала и отпускала его. Он довел ее до изнурения, она получила оргазм, судорожно сжимая его бедрами и руками, вонзив ему в спину ногти и укусив за губу. Он кончил в нее. Хотел подняться, но она удержала его.
— Останься, — пробормотала она.
— Тебе тяжело.
— Нет…
Антон лежал на ней, лениво целуя ее лицо, а Людмила гладила его спину, ягодицы, плечи, хотя ей трудно было дышать, но удовольствие, которое она испытывала, не давало почувствовать тяжесть. Она дрожала под молодым и сильным мужчиной, наполненная его энергией. Он снова попытался встать с нее, и снова она удержала.
— Я хочу, чтобы ты отдохнула, — прошептал он.
— А я хочу, чтобы ты оставался во мне, — пробормотала она.
— Ты устала.
— Если ты уйдешь на свое место, я сяду на пол и буду ласкать тебя всю ночь.
Ее безумие произвело впечатление.
— Хочешь попробовать еще кое-что? — спросил он.
— Что?
Он сполз на пол, но его грудь и руки остались на ней.
— Что попробовать, мой хороший, говори, — пробормотала она.
Антон взял губами сосок и пощекотал его языком. Людмила засопела. Он потянул в себя грудь и слегка укусил.