— О, милый, — Людмила пришла в движение.
— Хочешь, укушу сильнее?
— Да, — выдохнула она едва слышно.
Он укусил. Она застонала. Он вставил во влагалище четыре пальца и сжал зубы еще сильнее. Людмила изгибалась, как рыбина, вытащенная из воды.
— Я хочу, чтобы нас слышали, — шепнул Антон ей в ухо, как змей.
— Да… А-а-а, — крикнула она. И продолжала бы кричать, если б у нее были силы.
Антон выпрямился, стоя на коленях и сунул ей в лицо член. Она исполнила уже знакомую ему ласку, нежась лицом о его хозяйство, и пробормотала:
— Я не умею…
— Умеешь. Сложи губы трубочкой... вытяни их. Да, — он прижал к ее вытянутым губам головку члена. — А теперь чуточку приоткрой их… — она повиновалась, и он двинул член внутрь, Людмила дернула головой, но он придержал ее за шею. — Открой шире… вот…
Он двигал членом вперед-назад и немного подталкивал ее, взяв за шею, навстречу. Она округлила губы, обхватив ими ствол. Он видел, что Людмиле самой начинает нравиться.
— Ну, как? — спросил он.
— Классно, — пробормотала она, на секунду вынув изо рта член, и снова взяла его.
Они трахались, пока не рассвело, Антон утомился, ему хотелось просто полежать и уснуть с ее ласками. Но Людмила не собиралась спать. Она трепала его волосы, гладила его всего. Наконец он почувствовал, как теплая рука взяла теряющий упругость член и нерешительно, словно впервые, поводила туда-сюда. Член затвердел. Антон перевернулся на спину, Людмила взяла в рот и стала сосать, сосала долго и с чувством. Он кончил, а она все продолжала.
Утро наполнило купе розовым светом. Поезд остановился, были слышны шаги по перрону, потом в вагоне, а Людмила все продолжала свои ласки. Антон смотрел на ее лицо с опущенными веками. Ее губы набухли, возле глаз и на шее проступили морщины, но она все также выглядела страстной и сексуальной — взяла рукой член и двигала головой. Открыв глаза, она увидела, что он смотрит, но не прервала своего занятия. Она видела, что ему хорошо, а Антон видел, что ей хорошо, даже больше, чем хорошо, она счастлива.
Когда они легли каждый на свое место, Людмила протянула к нему руку. Антон дотронулся до нее. Ее пальцы дрожали.
— Я не забуду тебя никогда, — всхлипнула она.
Антон долго не мог уснуть, как будто плыл в сладкой дреме, слушая, как она тихо плачет. Он знал, что она плачет от пережитого счастья, внезапного и глубокого, а еще – от тоски, ведь она уже никогда не будет так счастлива. Антону было хорошо с этой женщиной, и он бы непременно снова с ней встретился, если б не другие, которые ждали его впереди, ведь их было так много.
Он размышлял. Без сомнений, она будет помнить о нем и тосковать. Он явился похитителем, который взялся откуда ни возьмись и отнял у нее нечто. Не девственность, конечно, как у молоденькой, а покой. Он открыл перед ней ящик Пандоры, забрал одно счастье и дал попробовать другое, а самого счастья не дал. «Плачь, плачь, баба, — думалось ему с удовольствием. — Плачь, такова твоя сущность, таким создано твое тело. Я только показал, какая ты на самом деле. Может, мы и встретимся еще, трахаешься ты хорошо и сосать за одну ночь научилась...» Наконец мысли иссякли, думать не было сил, неизбывный покой не нуждался в мыслях.
Антон чуть не проспал. Он должен был сойти в Лазоревской. Людмила уже бодрствовала. Она успела привести себя в порядок и сидела за столиком. Их глаза встретились. Казалось, она так и сидела все время, пока он спал, не сводя с него глаз.
— Зачем я это сделала? — пробормотала она, собираясь заплакать. — Ну, скажи мне, Антон, зачем я это сделала? Я никогда не изменяла мужу! Как я буду смотреть ему в глаза?
Ему хотелось сказать ей что-нибудь гаденькое, чтобы распалить ее совесть еще сильней.
— Не понимаю, о чем ты. Мне все понравилось.
Он достал полотенце, зубную щетку и отправился умываться. Вернувшись, он, не таясь, достал сверху портативную камеру, которая наблюдала за ними все время. Поняла ли Людмила, что это было, ему было все равно, а если бы задала вопрос, он сказал бы как есть. Когда поезд замедлил ход перед Лазоревской, Людмила спросила:
— Ты позвонишь мне?
— Конечно.
Они обменялись телефонами. Антон взялся за дверь, взглянул на Людмилу и улыбнулся. Она неожиданно встала, обняла его за плечи и мягко чмокнула в губы, она была очень взволнована.