Все трое сели не за рабочий стол, а за стол для переговоров. Леонид Алексеевич положил перед Антоном бумаги.
— Вот свидетельство о смерти и документы на долю от участия в совместном бизнесе: учредительные документы, решение о распределении долей. Здесь все.
— Ты должен быть в курсе, что, кроме квартиры на шоссе Энтузиастов, твоему отцу принадлежал дом в Люберцах с земельным участком, он его не успел достроить. Также две иномарки, они там же, в Люберцах, несколько счетов, в том числе валютных, и доля в нашем совместном бизнесе, — Вячеслав Анатольевич обвел взглядом стены кабинета, как бы имея в виду, что здесь и делался бизнес. — К сожалению, мы не очень хорошо тебя знаем, надеюсь, ты поймешь нас правильно и не обидишься, и рассчитываем, что ты серьезно отнесешься к нашим словам. Речь пойдет о немалых средствах, которые, судя по всему, станут твоими. Вот ключи от квартиры, — он положил на стол связку ключей с брелком. — Мы закрывали дверь, когда Юру увезли. Кто-то из нас съездит с тобой и покажет, где Юра хранил документы. От нас у него не было секретов.
Антон молча слушал.
— Поедешь на квартиру, найдешь документы на недвижимость, договоры с банками, на машины, короче, на все имущество. Хочешь, храни там, хочешь, забери себе, как знаешь. Еще тебе надо пойти к нотариусу и подать заявление о вступлении в наследство.
— Не знаете, отец написал завещание?
— Нет, — сразу ответил Вячеслав Анатольевич. — Если б написал, мы бы знали.
Леонид Алексеевич продолжил:
— Для чего мы тебе все так подробно рассказываем… Кроме тебя, наследовать после Юрки некому. Можно предположить, что всплывет внебрачный ребенок от какой-то его связи, но вряд ли. Есть одна женщина, его гражданская жена, но они уже больше года как расстались и все это время не общались. Она повела себя очень нехорошо, не буду вдаваться в подробности, поэтому мы не стали сообщать ей о смерти Юры. Она может претендовать на долю, но незначительную. Так что, можно сказать, ты единственный наследник своего отца и должен готовиться к тому, чтобы принять довольно значительное имущество.
— Может, мне придется встретиться с ней и услышать какие-то требования. Могу я знать, в чем она была неправа?
Вячеслав Анатольевич и Леонид Алексеевич переглянулись.
— Она изменяла ему и крала деньги, как подросток, таскала из бумажника, мелко, но тем не менее отвратительно. Это после того, что он для нее сделал. Она инвалид, и он взял ее на иждивение. Именно поэтому она имеет право на наследство, чтобы получать свои выплаты впредь.
— Леонид Алексеевич положил бумаги в папку и подвинул Антону. — Мы были друзьями с твоим отцом, поэтому можешь рассчитывать на нашу поддержку. Мы поможем советом, юридической помощью, как угодно. Будь уверен, мы твои друзья. У тебя, наверное, голова пухнет от информации. Поэтому, думаю, о доле, что перейдет тебе от отца в нашем деле, лучше поговорить потом, а пока сосредоточься на нотариусе. Антон, можешь не сомневаться: то, что мы должны, ты получишь, — он пожал Антону руку и потрепал по плечу.
5-2
Антон поехал на отцовскую квартиру в субботу, отработав полторы смены — сутки и день. Он должен был поехать с Вячеславом Анатольевичем, но тот не смог, и Антон отправился на шоссе Энтузиастов в сопровождении Леонида Алексеевича.
Однокомнатная квартира находилась на четвертом этаже величественной сталинки на шоссе Энтузиастов между второй и третьей Владимирской. Антон разглядывал связку длинных ключей с замысловатыми бородками, не зная, с какого начать. Леонид Алексеевич взял у него связку и выбрал нужный ключ. Внутри двери что-то повернулось. Леонид Алексеевич вставил второй ключ, повернул его четырежды и потянул на себя тяжелую дверь.
— Прошу.
Антон шагнул в прихожую. Первое, что обратило на себя внимание, — это запахи. Их было много, необычных, приятных, умеренно терпких, указывающих на то, как могут пахнуть предметы, которые принадлежат мужчине и дорого стоят: туалетной воды, кожаного пальто, висевшего на вешалке, сигарет, кофе, чего-то еще.
— Проходи, — сказал Леонид Алексеевич, нарушив мертвую тишину квартиры.
Он зажег в прихожей светильник и, не разуваясь, прошел в комнату. Распахнул плотные шторы, и комната наполнилась светом. В квартире царил легкий беспорядок: заправленная, но помятая постель, полотенце, брошенное на диван и краем достающее до пола, тапки в метре друг от друга, на журнальном столике белая чашка с остатками кофейной гущи на донышке, на письменном столе раскрытый журнал.