— Можно не очень горячее, — сказал он.
Пока разогревалась запеканка, Анна налила чай ему и себе, потом поставила перед ним блюдо и дала вилку. Давно Антон не ел такой еды, домашней и вкусной.
— Можно добавки? — спросил он. — Очень вкусно. Вы сами готовили?
Она даже не улыбнулась, только кивнула и поднялась, чтобы открыть холодильник.
— С кем вы живете? — спросил он.
— Одна.
— Почему? — удивился он.
— У меня взрослые дети, у них свои семьи, живут в собственных квартирах.
— А муж?
Анна пожала плечами.
— Путешествует где-то автостопом.
Это прозвучало очень смешно, Антон чуть не расхохотался.
— Как это?
— Я его выгнала, — она поставила перед ним блюдо с добавкой. — Его давно надо было выгнать, тюфяка такого. Детьми занималась только я, вообще все на мне было, а он диссертацию писал, потом статьи. Дети рано поженились, как мы, и выпорхнули из гнездышка. Остались вдвоем с мужем. Вроде пришло время пожить для себя, только мне он уже вообще никак стал. Смотрела на него, когда он над своими книжками сидел, и удивлялась: как я с таким увальнем жила? Подружки говорили: «Ань, ты вон какая, а от него есть какой-то прок?» — Она пожала плечами. — Ну и выгнала.
— Прям на улицу?
— К свекрови. У него тогда мать была жива.
Видимо, разговор о муже навевал на нее скуку. Воцарилось молчание. Надо было перевести беседу на другой предмет.
— У вас в анкете написано, что вы любите французскую литературу.
Анна махнула рукой.
— Надо же было что-то в анкету написать.
— Кого читаете?
— Вы предлагаете о литературе поговорить?
В ее последней фразе сквозила легкая насмешка. Антон не нашелся, что ответить. Они снова замолчали. Пока разговаривали, Анна все время отводила глаза, а Антон, пользуясь этим, разглядывал ее. Постепенно она нравилась ему все больше. Теперь он вполне допускал, что с этой женщиной может быть секс. Хотя оставались неопределенные моменты в плане внешности; важно было узнать, что у нее с жопой и ляжками. К сиськам вопросов не было, было очевидно, что они здоровенные, пусть висячие, главное, большие. А вот жопа не должна подвести, если она окажется дряблая или вислая, как бараний курдюк, тогда фигово, больше двух раз у него не получится.
Фантазия в миг нарисовала, как эта тетка стреляет в него страстным взглядом из-под копны черных волос, становится раком и поворачивается большой-пребольшой жопой. Оставалось придумать, каким образом перевести общение в нужное русло. Антон поймал на себе ее взгляд, который, казалось, говорил: делай уже что-нибудь или хотя бы говори, если не набрался смелости, ссыку… Да, определенно, «ссыкунишка», Антону казалось, что именно этим унизительным эпитетом она нарекла его про себя.
Легко сказать! Ощущение было такое, словно он должен сделать откровенный комплимент матери друга или проявить к ней интерес как к женщине.
— Знаете, мне не верится, что у вас в компьютере нет фотографий. Странно, что вы не ставите фотки на своей страничке. Фото прибавило бы вам поклонников, — сказал он.
— Прибавило бы? — изумилась Анна. — Лучше подскажите, как их убавить! Допили чай? Идемте, я вам кое-что покажу.
Следуя за ней, Антон продолжал свои наблюдения. У нее была мягкая походка, и при каждом шаге в свободных брюках выгодно обозначались массивные ягодицы. Неужто он окажется с ней в постели? Мысль эта возбуждала посильней порнографии.
Анна провела его в маленькую комнату. Справа стояла старомодная стенка, слева — короткий диван, а у окна письменный стол с компьютером. Она подошла к столу и подставила еще один стул. Комнатенка показалась Антону неухоженной, как чулан.
— Присаживайтесь, — сказала Анна и села за компьютер.
На столе находился громоздкий системный блок и рядом с ним монитор, толстенный, как ламповый телевизор. В мониторе светилась «Виндоус» такой ветхой версии, каких Антон не видел на своем веку. У него было ощущение, как будто он пришел к старенькой преподавательнице позаниматься пропущенной темой. Подмывало спросить, как к ней обращаться по отчеству.
Антон сидел рядом и смотрел на ее профиль в копне пушистых волос; если осветлить и намарафетить, можно было бы сделать из нее Пугачеву. Антон глянул на увядшие губы и подумал, сможет ли поцеловать их? В голову лезли эротические мысли, подобных фантазий у него еще не было. Анна двигала мышкой по столу.