Еще ему понравились ее духи и ощущение тесного контакта — то, что они проехали от Динамо до Белорусской, прижавшись друг к другу. Девушка перешла на кольцевую линию и села в электричку, Антон поспешил за ней. Теперь он мог ее рассмотреть, у нее были светлые глаза и обыкновенное лицо, наверное, даже не все назвали бы его симпатичным. Присутствие косметики можно было заметить только по накрашенным губам. Из-под волос к вороту куртки выходили два белых проводка — наушники. Так как на ней болталась просторная одежда, трудно было сделать вывод о фигуре. Спереди куртка не оттопыривалась, значит, грудь была небольшая, но вообще вся в целом девушка выглядела привлекательно.
Девушка вышла на Комсомольской, она шла не очень быстро, и на длинном переходе Антон нагнал ее. Когда ступили на эскалатор, он оказался рядом. Сделал движение, по наитию той же силы, которая заставила его выйти из вагона, — тронул ее за рукав. Девушка обернулась и взглянула на него вопросительно, одновременно вынув наушник.
— Извините, — сказал Антон, — мы были сейчас с вами в одном вагоне… я подумал…
Собственный голос показался ему гнусавым и тихим, утонувшим в шуме движущихся эскалаторов. Его охватила неловкость за неуклюжую попытку познакомиться, особенно перед теми, кто мог наблюдать за ним со стороны.
— Что? — спросила девушка.
— Я хотел бы с вами познакомиться, — повторил он, и — о черт! — снова получилось гнусаво и тихо.
Если откажет, придется подниматься по эскалатору до самого верха, подумал он, затылком ощущая насмешливые взгляды окружающих. Девушка улыбнулась и пожала плечами.
— Юля.
— Антон, — он представился и закончил мысль: «Похоже, подниматься наверх не придется». Он показал на ее болтающийся без дела наушник. — Я помешал вам слушать музыку.
— Ерунда.
— Вы не очень спешите?
— Вообще-то, — она взглянула на часы, — до электрички тридцать пять минут.
— А. Помочь вам?
— В каком смысле?
— Пакет нести.
— Да он нетяжелый.
Она улыбалась, и в этой нерешительной улыбке Антон почерпнул недостающей уверенности. Они сошли с эскалатора.
— Куда вы едете?
— В Тверь к родителям. Давайте на «ты»?
— Давай. А когда вернешься?
— В субботу, в воскресенье на работу.
— В воскресенье?
— У меня график — два через два.
— А. А кем ты работаешь?
— В Евросети, продавцом-консультантом. А ты?
— Охранником.
Юля улыбнулась, словно ей нравилась профессия охранника. Они вышли из метро и направились к Ленинградскому вокзалу, задавая друг другу вопросы. Когда подошли к турникетам, Антон сказал:
— Я бы хотел позвонить тебе, когда ты приедешь.
— Окей. Запиши номер.
Он забил номер в телефон, и они попрощались.
Антон позвонил в воскресенье. Ее голос был приветливым, он решил, что Юля ждала звонка. Предложил встретиться во вторник, она согласилась. Оказалось, что их графики практически совпадают. Антон пригласил девушку в «Голодную Утку», он бывал там пару раз, и ему понравилась царящая в клубе атмосфера веселого разврата.
Антон надел рубашку, посмотрел на себя в зеркало и решил, что для «Голодной Утки» больше подойдет толстовка. Без десяти восемь он был на Парке Горького. На нем была куртка «Коламбия», джинсы и ботинки «Катерпиллер». Юля появилась за две минуты до назначенного времени. Антона несколько разочаровало то, что она пришла на свидание в той же одежде. Ее прическа представляла собой милый беспорядок, губы блестели жирной помадой.
— Все нормально? — спросила она.
— Ну да, — пробормотал он. — А что?
— Мне показалось, ты чем-то расстроен.
— Ты что? Я рад встрече! Ну что, пойдем?
— Куда?
— В кабак!
— Отлично! В какой?
— В «Голодную Утку», слышала?
— Нет!
Пока ехали в метро, разговор состоял из простых вопросов, ответы на которые исчерпывались вариантами «да» или «нет». Перед входом в «Голодную Утку» теснилась толпа, Антону и Юле пришлось минут десять потоптаться на улице. Когда они оказались в фойе и разделись, Антона постигло еще одно разочарование. Юля была в толстом белом свитере и черной юбке до колен. Так и подмывало съязвить, что она одолжила наряд у мамы, сто процентов, что у телок с голыми пупками такой прикид вызовет улыбку.