— Ожирел, как боров. Тренинги ведет, но на улицу больше ни ногой, — Перец с улыбкой постучал себя по макушке, — голову бережет.
17
Антон проснулся в начале двенадцатого. Пошел в душ, побрил лицо, разглядывая себя в зеркале под матовым освещением, потом сел на край ванны и побрил между ног. Встал под душ и вымылся с гелем, обсушился и натер тело кремом. С особенной заботой прошелся между ног, мошонку, член, который тут же начал вставать, попутав натирание с онанированием. Антон полюбовался на себя в зеркало и вышел из ванной, прошлепал голыми пятками по теплому полу через гостиную к барной стойке и включил кофемашину.
Он подошел к эксклюзивной аудио системе California Audio Technology и врубил музыку. Последнее время он слушал гранж, эта музыка соответствовала его внутреннему состоянию, особенно «Нирвана», «Саундгарден» и «Элис ин Чейнс». В меньшей степени «Перл Джем». Антон не нашелся бы, что ответить, чем в музыкальном отношении «Перл Джем» хуже первых трех, но он бы обосновал, почему поставил их в этой четверке на последнее место. Дело в том, что фронтмены «Нирвана», «Саундгарден» и «Элис ин Чейнс» скончались, кто от передоза, а кто, наложив на себя руки. В этом Антон находил нечто символическое и романтичное, красивое и печальное, как в минорных рифах Тони Айоми. А в «Перл Джем» все, к сожалению, были живы, Эдди Веддер и компания продолжали записывать альбомы и разъезжали по миру с концертными турами. Конечно, они этим не предали Курта Кобейна, Крисса Корнелла и Лейна Стейли, но Антон все же в глубине своей преданной року души обижался на них. Словно великие гранж-группы поклялись принести в жертву дьяволу хотя бы по одному музыканту, а Перл Джем всех обманули (в «Элис ин Чейнс» откинулся еще и басист Майк Старр). Они загнулись молодыми, красивыми и талантливыми. Эти смерти в глазах Антона придавали их музыке особенную мистическую красоту.
Антон пил кофе и притопывал в такт музыке, при этом, разглядывая себя в зеркало, поигрывал татуированными грудными мышцами, заставляя «Нирвану» и «Саундгарден» поочередно подпрыгивать в полном составе. Потом он долго расчесывал волосы, а после развалился в кресле и балдел под музыку, блуждая взглядом по стенам и потолку.
Под пятиметровым потолком проходили деревянные балки перекрытия, как в настоящем замке. Стены были отделаны декоративным камнем. Окна были узкие и высокие, и каждое в верхней части украшалось разноцветным витражом. Над окнами, словно галерея легендарных предков, висели портреты рок-звезд. Самый большой из них, портрет битлов, висел над камином на восточной стене. Зала включала в себя и кухню, и столовую, и гостиную. Кухонный гарнитур с барной стойкой, холодильником и столом со стульями располагался по южной стороне. Лестница на второй этаж и две спальни — по одной на этаже — находились в башне с южной стороны. Один санузел с душевой кабиной располагался по западной стене справа от входа в дом, второй с роскошной ванной джакузи — наверху.
На стене, за которой была башня, висела огромная плазма, колонки аудиосистемы были установлены вдоль северной стены, и звук равномерно наполнял всю гостиную. На длинном столе находился компьютер. По идее, стол предназначался для того, чтобы на нем есть, Антон представлял себя за трапезой в рыцарском замке, но, когда привезли эту мебель, сделанную на заказ, Антон ни разу ей не воспользовался. Он ел в кресле, на кровати, стоя у барной стойки, даже в ванной, но только не за этим величественным темным столом. Кроме того, на камине, по стенам и в каждом углу висело, стояло, валялось и торчало несметное количество железных побрякушек, типа кинжалов и кубков, которые были призваны воссоздать колорит рыцарских времен. Между битлами и камином торчала из стены кабанья морда — чучело, тоже с понтом, аксессуар рыцарского интерьера.
Замигали красные вспышки, это значило, что зазвонил телефон. Антон заказал это устройство, так как в доме все время звучала музыка, и телефонного звонка было не слышно. Антон увидел на дисплее незнакомый номер.
— Здравствуйте. Позавчера вы оставили мне визитку. Помните?
— В Кон-Тики? Да, помню!
— Меня зовут Марианна.
— О, прекрасное имя! А меня — Антон. Ну что, фотографироваться будем?
— Может, сначала встретимся на нейтральной территории? — у Марианны был приятный застенчивый голос.
— Понимаю. Съемка — это моя территория. Не возражаю против предварительной встречи.
— Можно посидеть в кафе, пообщаться.