— Есть идея получше. В Доме Фотографии братьев Люмьер проходит экспозиция Сальгадо. Марианна, я вас приглашаю.
— Принимаю, хотя не совсем представляю, что это.
— Сальгадо известный и довольно интересный фотограф. Думаю, вам будет любопытно на него взглянуть. Как насчет завтра?
Они встретились у метро Кропоткинская в три часа дня. Пока ее не было, Антон сидел в «Шоколаднице» и смотрел в окно. Солнце то и дело скрывалось за облаками. По серой плитке ветер гонял белый пакет. Народ пер в метро и из метро, в момент своего появления Марианна оказалась единственной фигурой, которая никуда не спешила. Антон сразу ее узнал, несмотря на солнцезащитные очки. Девушка посмотрела по сторонам и достала телефон. Антону понравился агрессивный черный цвет, доминировавший в ее одежде, он и сам вырядился во все черное.
— Я немного припозднился, — сказал он, появившись перед ней словно из-под земли.
Марианна уставилась на него сквозь черные стекла очков. Видимо, она собиралась обидеться, но его вид и белозубая улыбка обезоружили девушку. Антон был в черных зауженных брюках Versace с молниями повсюду, цепочками с карабинами и расстёгнутой куртке Versace с молниями из белого металла, под которой черная майка подчеркивала накачанную грудь. Завершали ансамбль черные сабо на босу ногу. Стиль Марианны выглядел строже. Она была в короткой куртке с подвернутыми рукавами, облегающих брюках, делающих ее изящнее и стройнее, и полусапожках на каблуке, благодаря которым девушка казалась выше Антона, эту невыгодную разницу он нивелировал за счет стильно взъерошенных волос.
С полминуты они просто разглядывали друг друга в упор. Антон расхохотался, тронув ее за локоть.
— Признайся, ты была вне себя от ярости, да? Ты очень фотогенична, тебя решительно надо снимать! — улыбка исчезла с его лица, и он прищурил глаза. — Вообще-то, мне не нравится, когда на первом же свидании девушка напяливает черные очки. Это говорит о том, что она приготовилась быть неискренней.
— Что за наезд? Солнце на улице!
— Я только прошу снять очки, потому что хочу видеть твои глаза, — сказал он.
Она молча сняла очки и убрала в сумку. Он встретил ее взгляд и рассмеялся как ни в чем не бывало.
— Что смутилась-то, я же не лифчик попросил тебя снять, а очки.
— Прекрати!
Он снова ее оглядел.
— Какой у тебя рост?
— Метр семьдесят шесть.
— Класс! Мне нравится, как ты выглядишь, особенно, как на тебе сидят эти брюки, они кричат о сексуальности. Я тоже люблю одежду, которая подчеркивает мою сексуальность, — и выставил вперед гульфик.
— Ну, хватит меня смущать!
— Я хочу сказать, ты молодец, можешь быть дерзкой — здорово! Кстати, как тебя называют в семье?
— Марьяша.
Антон оглядел ее, сдвинув брови.
— Нет, не то.
— Что значит — не то?
— О! Придумал, как буду к тебе обращаться.
Марианна ждала, что он скажет, приготовившись рассердиться.
— Мэри Энн.
Она задумалась.
— Ну, что?
— Пока не знаю, — сказала она.
— Мэри Энн, позвольте предложить вам руку? — он улыбнулся, как только что насытившийся людоед, и выставил локоть, она приняла приглашение, и они направились к Дому Фотографии.
Антон испытывал полнейшее безразличие к черно-белым фоткам, но выдать себя Марианне было нельзя, сам пригласил, к тому же типа фотограф. Он бродил с ней, позевывая, по залам, перескакивая взглядом со снимка на снимок. Зато Марианна простаивала перед некоторыми работами по несколько минут. Его раздражал ее неподдельный интерес, девушка смотрела, подходила ближе и разглядывала мельчайшие детали.
Антон взял ее за локоть и попробовал увести от фотографии, на которой была запечатлена молодая африканка с двумя детьми и с ребенком за спиной. Марианна удалялась, но продолжала смотреть на фото.
— Не можешь оторваться? — усмехнулся Антон.
— Я под впечатлением. В ней столько достоинства и красоты.
— И сиськи стоячие. Если простаивать столько времени перед каждым фото, придется поселиться здесь на месяц.