Пелагея тут же забыла, точнее, выкинула из головы Ольгу Николаевну.
До прихода следующей посетительницы оставалось совсем немного времени. Можно выпить и кофе в комнате отдыха и потрепаться с коллегами. Иногда после такого трепа ни о чем в голову приходили мудрые мысли…
— У меня сейчас на приеме был парниша, — весело поделился впечатлениями немолодой психолог, выставляя вперед стильно стриженную бородку клинышком после того, как делал глоток кофе из чашечки. Типичный профессор. — Ему почти двадцать, а он не познал до сих пор радостей секса. Говорит, мол, девушкам не нравится. Я ему посоветовал почитать Богачева.
Пелагея поморщилась. Зря парниша потратился на прием. Почему его не направили сразу к ней? Она бы дала мальчику более ценные советы. Тот сейчас поначитается всякой ереси, но как не мог подойти к девушке, так и не сможет. А она бы его научила бы приемам, как соблазнить практически любую, и не надо родиться Казановой. Пелагея поставила чашку на стол и поспешила вниз по вонючей лестнице.
— Настя, кто сейчас приходил на прием к Дмитрию Ивановичу? — спросила она у администратора.
— Некто Николай Воронов, — ответила девушка и недоуменно посмотрела на Пелагею. — Он что, твой знакомый?
— Почти, — ответила та. — Наши родители дружили. Дай мне его адресок и контактный телефон.
Настя распечатала на принтере затребованную информацию и положила ее на стойку.
— Не говори, пожалуйста, никому, что я попросила у тебя телефон посетителя, — попросила Пелагея, забирая листок. — Вдруг я ошиблась. Не хочу, чтобы возникли ненужные вопросы.
— Только зря ты это затеяла, — поджала губы администратор и фальшиво пропела: — Белая стрекоза любви.
— Что совсем все плохо? — переспросила Пелагея.
— Клиника, — ответила Настя. — И не суйся.
Знала, что ее коллега страдала порой вспышками альтруизма.
— Я все же взгляну на него, — ответила Пелагея и подмигнула администратору. — С меня шоколадка.
Она быстро пошла было к лестнице, но потом передумала и вернулась к лифту — пусть наказывают, но по вонючим пролетам на третий этаж ни за что не пойдет…
— Понимаете, — произнесла следующая посетительница…
Конечно, Пелагея все понимала, по крайней мере, слушала ее очень внимательно.
— Казалось…
Клиентка, молодая женщина, всхлипнула.
Пелагея тут же протянула ей коробку с одноразовыми платками. Та выдернула парочку и звонко высморкалась. Затем не выбросила платки, а нервно смяла их в руке.
— У нас с ним все серьезно… — посетительница снова всхлипнула. — Я нашла мужчину своей мечты, готова выйти за него замуж, если бы позвал, нарожала бы ему кучу ребятишек.
— Расскажите, как вы с ним познакомились, — попросила Пелагея и снова протянула женщине коробку с платками.
— Все было банально просто, — отозвалась та и пожала плечами.
— И все же, — настаивала Пелагея. — Вспомните, как это произошло. Это ведь было не так давно.
— Нет, — покачала головой посетительница. — Всего две недели назад.
«А вот тут, похоже, поработал пикапер. Причем мастер, — в ответ ей покачала головой Пелагея. — Наигрался в кошки-мышки, получил, что хотел, и отправился на поиски новой жертвы».
— Мне нужна определенность, — продолжила женщина. — Такой уж я человек. Ничего не поделать. Я не могу полагаться на русский авось или на «как-нибудь да сложится». Мне во всем и всегда нужен план, алгоритм, ясность и прозрачность. Это не только касается работы, но жизни в целом…
«Надо уточнить, кем она работает», — отметила про себя Пелагея, делая мысленную зарубку.
— В «Алисе», по-моему, — пожала плечами посетительница и пропела, изрядно фальшивя:
— В плане все отмечено точно, безупречно и пунктиром. Тири-тири-там-там-тирам. Жирненьким пунктиром. Гните свою линию пунктиром! Не теряйте, там-там-тирам, линию пунктира.
— В «Алисе», — согласилась Пелагея поморщившись. Она в детстве бесконечное число раз прослушала пластинку с этими песенками.
— Так вот, мне нужен четкий план с последовательностью действий. Майлстоуны, опорные цели, промежуточные задачи. Плыть по течению мне противно. Я тогда ощущаю себя унылым… — женщина хохотнула. — Ну, вы меня поняли…
«Конечно, поняла».
Пелагее и не такие высказывания от посетителей приходилось выслушивать, а более в крепких выражениях.