Фернанда Оливье, всегда сопровождавшая Пикассо во время таких визитов, подробно описывает эту встречу, положившую начало долгой, хотя и не безоблачной дружбе этих великих живописцев. Матисс, которому в то время исполнилось 37 лет, был на 12 лет старше Пикассо. «Он очень располагал к себе уже тем, — вспоминала Фернанда, — что являлся крупным мастером. Его правильные черты лица оттеняла красивая рыжая борода. Правда, большие очки, казалось, скрывали подлинное выражение лица. При разговоре он тщательно подбирал слова… Он прекрасно владел собой при встречах, в то время как Пикассо в такие минуты бывал несколько скован и даже мрачноват. Матисс блистал, подавляя своим присутствием».
Своей сдержанностью и в то же время непринужденностью, красноречием Матисс являл собой полную противоположность Пикассо. Он любил выставлять свои работы везде, где только мог, и всегда стремился подчеркнуть в них новое по сравнению с полотнами других художников. Пикассо же считал выставки проявлением дурного вкуса. Кроме того, если он и учился у кого-то, то старался скрыть это заимствование. Несмотря на признаваемую самим Матиссом любовь к «комфорту, спокойствию и сладострастию» и разницу темпераментов, их дружеские отношения сохранились до последних дней жизни Матисса. Пикассо был одним из самых частых гостей в квартире Матисса в Ницце, когда тот был прикован к постели в течение нескольких лет вплоть до смерти в 1954 году.
Признание
Хотя личные выставки никогда не интересовали Пикассо, он из любопытства посещал экспозиции других художников. При встрече с друзьями его первым вопросом неизменно был: «Над чем работаешь?», а не: «Где-нибудь выставляешься?» и «Что-нибудь удалось продать?» В тот период последний вопрос все еще интересовал его.
Все его близкие друзья с Монмартра были в известной степени творческими натурами. Выставки и теории, проповедуемые различными группировками художников, казались ему пустой тратой времени. И в то время, и в последующие годы он оставлял право на интеллектуальные дискуссии своим друзьям-поэтам.
К концу 1906 года двадцатипятилетний Пикассо достиг положения, которое было необычно для столь молодого художника и вызывало у некоторых зависть. Это обстоятельство тем более необычно, что, несмотря на переживаемые им в недавнем прошлом материальные трудности, он отказался идти на компромисс в своем творчестве. У Саго и Воллара его картины теперь не залеживались, спрос на них постоянно возрастал. Коллекция Стайнов, ставшая самой известной в Париже благодаря смелому и тонкому вкусу ее обладателей, включала много работ их нового испанского друга. Безусловное мастерство, которое обнаруживали его живопись, скульптура и графика, убедило многих его почитателей в том, что перед ними подлинный гений, перед которым открывается блестящее будущее.
Материально жизнь Пикассо значительно улучшилась. Он находился теперь в гораздо лучшем положении, чем большинство его друзей. Рядом с ним была любящая женщина, красота которой обращала на себя всеобщее внимание. Казалось, следовало лишь закрепиться на завоеванных с таким трудом позициях и продолжать создавать картины в том же стиле, что вызывало восхищение у его тонко чувствующих и глубоко мыслящих друзей и покровителей.
Противоборствующие стили
Но душу Пикассо всегда терзали сомнения. После идиллического лета в Гозоле его полотна обнаруживают признаки внутренней борьбы. В них присутствуют элементы двух направлений, между которыми он не может сделать выбор. Одно тяготеет к жизнерадостной декоративности, отражением которого явилось полотно с безудержно веселыми крестьянами, бегущими рядом с быками. В нем форма подчинена находящимся в движении объектам. Другое подчеркивает простоту и статичность. Его основная цель — попытаться передать объемность и с помощью этого вызвать ощущение подлинности присутствия объекта на полотне. В работах, выполненных им после возвращения из Испании, человеческие тела приобрели монументальность и скульптурность. Иллюзия третьего измерения на плоской поверхности холста подчеркивается добавлением оттенков, в еще большей степени свидетельствовавших о значительном отходе от академических канонов.
Оба эти направления — результат усвоения им манеры многих художников. Стиль Пикассо отражал не только существовавшие в тот период школы, но и характерный для того времени образ мышления. Новые идеи, теории и направления в науке, например, четвертое измерение и изучение подсознательного в человеке, широко обсуждались в кругах интеллигенции. Возможности человека расширились благодаря использованию электричества и двигателей внутреннего сгорания. В ту пору стали известны такие ранние образцы живописи, как наскальные рисунки в Альтамире, эксперименты выдающихся мастеров, которые, подобно Гогену, жили среди «примитивных» народов. Все это вызвало переоценку ценностей, ранее пренебрежительно считавшихся варварскими. Произведения искусства, импортированные из Азии, оказывали незначительное влияние на европейскую школу со времен первых путешествий Васко да Гамы, но ставшие известными в XIX веке японские эстампы произвели фурор. Лишь в начале XX века привозимые миссионерами и исследователями диковинки, сделанные «дикарями» в Африке и на островах южных морей, привели к появлению точки зрения, согласно которой красота и искусство могут присутствовать в том, что ранее отвергалось по соображениям якобы хорошего вкуса.