Голограмма окончательно потухла, растворилась во вновь вспыхнувшем освещение. Секунда гробового молчания и шквал оваций. Да, Тэкеши опять прошелся по самой грани, как и девчонки со своим протестом, но именно вместе они показали всем, что время перемен уже наступило. Ректор Цаде аплодировал вместе со всеми, стоя, как и полагается при овациях чему-то важному. С удовольствием дал отмашку живому оркестру, дани все той же эпохе и первым подал пример пригласив на танец одну из сидящих рядом преподавательниц.
Словно только этого и ждал, Тэкеши быстро спустился со сцены и безошибочно нашел глазами свою зазнобу. Впрочем, ее не требовалось особо искать, она была его точкой притяжения, центром его вселенной, разве можно ее потерять?
Никак нельзя.
«Никак нельзя» - зудело в голове, но молодой нэко стремительно направлялся к замершей блондинке.
«Он не посмеет…»
- Тсани, позволь пригласить тебя на танец, - дерзкие слова и галантный поклон.
Пусть он называл ее так тысячи раз в тишине ее или его комнаты, но на публике? В присутствии тех, кто мог донести ищейкам Императора или Кохэку? Смелость на грани безумия.
Но она же Двинутая, так?
- С удовольствием, - кивок и скромно потупленные глазки, идеальный отыгрыш кокетки.
Тонкие пальчики легки в крепкую ладонь, миг, и она оказалась так близко от его вздымающейся груди… от громко и часто бьющегося сердца…
- Ши…
Он знал, что она хочет сказать, против чего хочет предостеречь, но…
- Гори оно все синем пламенем, - прошептала надежда Империи на чуть заалевшее ушко.
Часть 2. По осколкам Интерлюдия 1. Центр Великой Межзвездной Империи, Планета Чи, Храм Тысячи Солнц
Сколько времени он сможет оттягивать неизбежное? Вопрос бился в висках головной болью, не дающей покоя с самого Малого Приема. Он был уверен в своем решении, в том, что нашел единственный выход из уродливой ситуации – держаться подальше, но, сингулярность все пожри, с каждым днем разлука проедала все большую червоточину в его душе.
Сколько еще?!
Сколько еще он сможет вытерпеть, прежде чем воспользуется своим правом?
Вопросы-вопросы-вопросы и никого, кто дал бы вразумительный ответ.
На Колыбель он прилетел скорее по привычке, чем в поисках истины. Он еще в детстве понял, что истина на Планете Чи дело очень относительное.
Ему не было даже семи, когда произошла трагедия. Или благословение? Он до сих пор не мог определиться с тем, как относиться к своей ранней Инициации. С одной стороны, преследующая боль, непохожесть на других, некоторая отчужденность. С другой – владение Чи на уровне Серафимов, особая судьба и шанс.
Шанс, который он бездарно прое… Только и оставалось, что материться, грязно, некрасиво и совсем не эвфемизмами.
- Любуешься? – Хошисим возник рядом бесшумно, впрочем, как и всегда.
Красное яйцо весело над Океаном Разума в абсолютной неподвижности. Кто как, а Вик с Эйни проводили все свободное время, в том числе недолгие каникулы на Колыбели, раз за разом штурмуя неподатливое Слияние.
- У них начало получаться?
- Как сказать, - пожал плечами Серафим, - у них получилось или мы их загнали в это состояние. Кажется, Океан дал им сил только бы отстали.
Смешок вышел невеселый, мрачный такой, с душком.
- Все плохо, - констатация факта.
- Отвратно, - древний нэко тоже не в настроении играть словами. – Самое время молиться всем известным богам. Ты еще помнишь, как взывать к Отцу?
Неожиданный вопрос. И один из лелеемых секретов Семикрылых. Пока вся Империя поклоняется в равной степени Безымянному и предкам, Серафимы молятся совершенно иной сущности. Империя верит в идеалы разума, чести, долга, а лучший из лучших, Хранители Чи – совсем в другое.
- Помню.
Годы затяжного паломничества на Колыбель не прошли даром. Ничто не могло стереть из памяти древние слова:
«Отец Безначальный, защити нас от всяких врагов, видимых и невидимых, смири их злобные сердца, сокруши их, как прах перед лицом ветра. О, Нефеш, Первый Князь и Воевода Хаоса, направь катаны наши против замышляющих недоброе, будь нам помощником во всех бедах, скорбях и печалях, дай нам тихое пристанище в бескрайнем море звезд».
А потом завершающее, в унисон:
«То Имя, что может быть названо, то не Вечное Имя. Тот Путь, что может быть пройден, то не Истинный Путь».