И он указал на Наташу. Делать этого не следовало.
Потому что Наташа немедленно кинула в атаку.
— Кто ребенок? — завопила она. — Я ребенок? Да я повидала столько, сколько тебе, Вилька, и не снилось.
Что ты при своей маменьке вообще в жизни видел? Ты же тупица, только и знаешь, что за ее юбку держаться и денег клянчить.
— Ребенку пора спать, — сразу же сообщила всем Ингрида. — Девочка слишком возбудилась.
Инна возблагодарила бога за последующую семейную склоку, во время которой об Инне все забыли. Но довольно быстро все успокоились.
— С Инной мы ехали в одном купе, — принялся объяснять Андрей. — Можно сказать, провели ночь под одной крышей.
Сильви при этом покрылась густым румянцем. Остальные скромно опустили глаза и сделали вид, что ничего не слышали.
— Я вел себя как настоящий рыцарь, — продолжал распространяться Андрей. — Просидел всю ночь в ресторане, предоставив даме купе в единоличное пользование.
Не выдавай меня, — шепнул он Инне на ухо. — Не рассказывай, что было ночью. Умоляю!
Инна лишь молча кивнула в ответ.
— Значит, я могу тобой гордиться? — спросил у внука Роланд Владимирович. — Это очень мило. Потому что после новогодних праздников я собирался вызвать нотариуса.
Это сообщение произвело среди гостей эффект разорвавшейся бомбы. Все умолкли и уставились на Роланда Владимировича.
— Нотариуса, но зачем, папа? — срывающимся голосом спросил Алексей.
— Чтобы составить завещание, зачем же еще, — пожал плечами дед.
— Но у тебя уже написано одно завещание, разве нет?
— Оно было написано десять лет назад, когда еще была жива твоя мать, — сказал Роланд Владимирович. — А с тех пор в нашу семью вошли новые ее члены.
— Кого ты имеешь в виду? — спросила Ингрида.
— Наташу, Сильви и еще кое-кого, — многозначительно улыбнулся Роланд Владимирович.
— Что за таинственность? Кто это еще вошел в нашу семью, да так, что никто этого не знает? — нахмурил брови Эрнест. — Папа, хватит дурить.
— Молчать! — разозлился Роланд Владимирович. — Я еще из ума не выжил. И нечего мне хамить. Помни, ты у меня в доме. А потому изволь соблюдать правила приличия.
С этими словами он поднялся и ушел, оставив остальных сидеть возле догорающего камина в полном недоумении.
— Я тоже пойду прилягу, — неожиданно сказала Сильви.
— Какая муха его укусила? — сразу же после ее ухода спросил Дюша. — И кто этот таинственный член семьи, о котором нам ничего не известно? Тетя Ингрида, может быть, ты знаешь? Ты ведь всегда в курсе семейных разборок.
— Не знаю, — покачала головой Ингрида. — На этот раз не знаю. Эрнест, не нужно было его злить.
С него станется лишить нас всех наследства и денежных средств.
— За меня не беспокойся, — остановил ее Эрнест. — Мы с женой оба работаем. Дети уже почти взрослые.
Мы проживем.
— Проживем и поживем — это разные вещи, — неожиданно сказал Дюша. — Например, я вовсе не собираюсь отказываться от своей доли наследства из-за сумасбродств старого дурака. Сильви ни за что не выйдет за меня замуж, если дед лишит меня наследства.
— А свадьба на этой девахе так для тебя важна? — ехидно спросил его Вилли. — С каких это пор, дорогой братец? По-моему, ты всегда говорил, что женишься только ради того, чтобы ублаготворить деда.
Вот и радуйся, жениться тебе не придется.
— Все мы меняемся, — сказал Дюша. — Кстати, я так и не выяснил, не ты ли, дорогой Вилли, разболтал деду про моих друзей?
— Оставь его в покое, — набросилась на Дюшу Ингрида. — Не нужно было таскать к деду своих голубых дружков.
— Кого это ты имеешь в виду?
— Хотя бы твоего Виданаса или как там его. Любому человеку с первого взгляда становилось ясно, какого рода отношения вас связывали.
— Ну, конечно, лучше быть импотентом и тупицей, как твои сыновья, — не остался в долгу Дюша. — И где твой муж, тетя Ингрида? Ему бы тоже не мешало быть здесь и высказать свою точку зрения.
— Я за ним сбегаю, — вызвалась Стаей.
Она умчалась, мягко ступая обутыми в кроссовки ногами. Вернулась она всего через несколько минут.
— В спальне его нет, — сказала она. — Я посмотрела еще в библиотеке и на кухне.
— Лучше бы заглянула в туалет, — проворчал Эрнест. — Алексей жаловался на боль в желудке. И это неудивительно после обеда, которым нас сегодня потчевали.
— Ни в одном туалете дяди тоже нет, — сказала Стася. — Я туда в первую очередь и заглянула. Но пальто его на месте, так что он где-то в доме.
И все посмотрели за окно, где совсем по-зимнему выла вьюга. Внезапно послышался громкий крик.
Кричал мужчина.
— Это из комнаты отца! — вскочил Эрнест Роландович.
Все кинулись за ним следом. Влетев в комнату деда, они остановились у порога.
— Господи, что случилось? — спросила Ингрида у совершенно живого Роланда Владимировича, который торопливо искал тапочки, засунутые куда-то под кресло. — Это вы кричали?
— Вовсе нет, — ответил тот. — Крик раздался из моего кабинета. Но там никого нет. Перед тем как отправиться на ужин, я собственноручно запер дверь и проверил окна. Там никого не было.
— Дверь закрыта, — подтвердил Дюша, сбегав в коридор. — Но тем не менее там кто-то есть, потому что мы все слышали оттуда крик. И в скважине ни с той, ни с этой стороны нет ключа. Что будем делать?
— Ломайте дверь, — приказал Роланд Владимирович. — Немедленно!
Дюша с отцом дружно навалились на дверь. Но без помощи рослой Стаей у них ничего бы не вышло. Только после того, как она присоединилась к ним, дверь дрогнула и распахнулась. На ковре лежал Алексей.
— О господи! — закричала Ингрида, бросаясь к мужу. — Что с тобой?
Алексей Роландович был без сознания, на его правом предплечье расплывалось кровавое пятно, так что в вопросе Ингриды особого смысла не было. Но Алексей был еще жив, хотя и очень бледен.
— Вызывайте врача! — распорядился Роланд Владимирович и сам помчался выполнять свое указание.
До приезда врача все остались в кабинете, чтобы следить за состоянием раненого.
— Его нужно перевязать, — ломая руки, простонала Ида. — Он истечет кровью.
— Ни в коем случае! — возразил ее муж. — Его нельзя трогать. Ингрида, прижми к ране полотенце и пусть так лежит до приезда врача. И можно дать ему коньяка.
— Как же я его волью? — растерялась Ингрида. — Он же без сознания.
— Тогда сначала нашатырь, — скомандовал Дюша. — Дед, у тебя в доме нашатырь есть?
— Есть, есть! — воскликнула Наташа. — Сейчас принесу.
Пока остальные суетились вокруг раненого, Инна принялась осторожно осматривать комнату. Уже через несколько минут ей стало ясно, что стреляли в Алексея с улицы. Пуля проделала аккуратное круглое отверстие в стекле. Инна подошла к окну и выглянула в сад. Окно выходило как раз на те самые кусты, где они с Наташей несколько часов назад спугнули таинственного мужчину. Поняв это, Инна призадумалась.
Наконец прибыл доктор Гун. Доктор Гунар Гун оказался довольно старым, но вполне энергичным человеком. Высокий, поджарый, с седой бородой и аккуратным каре таких же волос без малейшего признака плешивости. В общем, он меньше всего походил на сельского врача, напоминая скорее звезду эстрады.
Осмотрев раненого, он предложил госпитализировать его, сказав, что рана очень серьезная. Вполне вероятно, задета кость. Пришедший к этому времени в себя Алексей Роландович запротестовал, как только мог в его состоянии. Он хотел провести Новый год с семьей — и точка. Пусть даже это будет его последний Новый год в жизни.
— Впрочем, я не имею права настаивать, — сказал врач. — Ранена лишь рука. Не задет ни один из внутренних органов. Пуля прошла навылет. Так что жизни рана не угрожает. Вот только рука… Кстати, а полицию уже вызвали?
— Полицию? — удивилась Ингрида. — Зачем?
— Понимаю ваше состояние, — сказал врач. — Я сам вызову. Но в любом случае я обязан сообщить об огнестрельном ранении властям. А тут налицо попытка убийства. Без полиции никак нельзя. Сожалею, если это испортит вам предстоящие праздники.