Кто бы знал, сколько раз Ренат хотел послать Дору Вейдер к чертям! Раз десять точно. И это только за день. И в последнее время. А на первых парах куда чаще и дальше. Но он терпел. Потому что у Рената была цель. И поставил он ее перед собой, едва устроившись. Если он добьется своего, все проблемы останутся в прошлом. И он заживет так, как раньше, – богато и весело.
Глава 3
«Ми»
Михаил Аверченко, Михась, как его все называли, ненавидел свою работу. Но уволиться не мог, потому что должен был боссу крупную сумму. Деньги он занял три года тому назад, когда только-только устроился. Очень нужны были, да немалые, и начальник, как Михасю тогда казалось, выручил, а на деле – заковал в кандалы. Именно так, и никак иначе. Рабом своим сделал. Но с правом выкупа вольной. Да только никак у Михася не получалось долг отдать. Потому что проценты росли, а зарплата нет. Да босс еще постоянно штрафовал то за одно, то за другое. Не только Аверченко, всех. Но другие, если считали себя несправедливо обиженными рублем, увольнялись. А Михась не мог.
Он пробовал перезанять. Но никто не давал всей суммы. Кредит без справки о зарплате не получить, а зарплата «серая». К тому же бухгалтер сразу доложит боссу о том, что раб желает избавиться от оков, и босс что-нибудь придумает, дабы не допустить этого.
Женщины так коварны!
О да, начальница Михася была женщиной.
Дора Эдуардовна Эленберг, так ее звали.
Имя и отчество настоящие, доставшиеся при рождении. Как и фамилия – Дора ни разу не была замужем.
Когда Михась впервые увидел ее, поразился. Он был крупным мужчиной, сильным, в юности занимался боксом, служил в ВДВ и привык к тому, что основная масса людей уступает ему в габаритах. Особенно представительницы слабого пола. Но Дора была под стать Михасю. Высокая, ширококостная, мускулистая, мясистая, но не толстая. Женщина-монумент. Но с лицом феи. Тонкие черты, бледная кожа, чистый, без морщинок лоб, на который спадают светлые от природы локоны. Как матушка-природа могла сотворить такое? Михась подумал, что это все равно что главную героиню мультфильма «Шрек» Фиону не до конца расколдовать. Оставить прелестное личико принцессы на теле великанши.
Доре на момент знакомства было сорок восемь. На семнадцать лет больше, чем ему. Михась считал такую разницу в возрасте пропастью. Встречаться ему приходилось только с ровесницами, плюс-минус два года. Поэтому с недоумением смотрел на начальницу, когда она заигрывала с ним. А она заигрывала! И только с ним! На других парней внимания не обращала. Михась решил было, что ему чудится, если бы ему об этом еще несколько человек не сказали. Подкалывать начали. Беззлобно, но Михасю все равно это не нравилось. Претила мысль о том, что женщина, чуть ли не в матери ему годящаяся, да еще обладающая весьма специфичной внешностью, имеет на него виды. Но когда у него начались проблемы и понадобились деньги, чтобы их решить, Михась обратился именно к ней, к своему боссу, Доре Эдуардовне Эленберг. И она не отказала! Вот только потребовала не только возврата долга, но и…
Любви и ласки.
Она именно так и сказала Михасю. Произошло это спустя три недели после того, как нужная ему сумма была получена. Со дня на день обещали зарплату, и Аверченко явился в кабинет босса, чтобы узнать, какую часть суммы у него удержат.
Дора встретила Михася ласково. Усадила в кресло, а не на жесткий стул с прямой спинкой, на который обычно указывала, когда к ней являлся кто-то из подчиненных. Любой в ее кабинете обязан был чувствовать себя некомфортно.
– Кофе, чай? – спросила она.
Михась покачал головой. Дора выгнала очередного секретаря, и готовить напитки было некому, он знал это.
– Может, коньячку? – ошарашила начальница.
– Я не пью, – выпалил Михась и, кашлянув, добавил: – На работе.
– Так уже конец дня. А ты не за рулем. Давай?
Он отказался. А Дора налила себе пятьдесят граммов какого-то диковинного коньяка из бутылки, которую его мама, к примеру, никогда бы не выбросила, а поставила бы на видное место как вазу – такой она была красивой. Попивая коньяк мелкими глотками, госпожа Эленберг смотрела на Михася. Он говорил, а она смотрела. И пила коньяк. И взгляд у нее был такой…