Ли не сдавалась. "Бог мой, если бы она была лошадью, нам пришлось бы ее пристрелить."
Я снес это издевательство. Я терпеливый по натуре.
"Пожалуйста," - ее глаза блестели от слез, вызванных смехом, - "когда мы соберемся отсюда, не будем брать ее с собой. Оставим ее здесь. В ней будут жить лесные гномы."
Этого я уже снести не смог.
"Чертово дерьмо. Если тебе не нравится, можешь сжечь ее - мне без разницы, только отдай мне ключи от машины. Я возвращаюсь."
"Извини, Дэн," - сказала она, - "Я просто... это просто самая смешная палатка, которую я когда-либо видела." Она отвернулась и закрыла лицо руками. Как будто это могло скрыть ее конвульсии от хохота.
С отвращением я направился к палатке. Забросив внутрь рюкзак, я залез следом и кое-как устроился. Довольно уютно. Не такая уж и плохая палатка, подумал я, принюхавшись. По крайней мере, плесенью не так уж сильно воняет. Принюхавшись, я решил, что вполне терпимо, особенно если проводить в палатке как можно меньше времени. Господи! Куда я попал? Несколько дней сидеть тут, как куст, и прорастать спорами?
"Эй!" В глаза бросились точеные линии обнаженных ног Ли, стоящей перед входом в палатку. "Тук-тук! Как насчет перекусить, пока нас не захватил шторм?"
Мысль о еде немного меня освежила. "Звучит неплохо. Сейчас вылезу." Я с удовольствием представил себе костер, и скворчащие на сковороде куски бекона. Я не ел такого уже много лет. Думаю, стоит поберечь это удовольствие под старость. Вот такой у меня будет праздничный ужин к 65-летию - два фунта бекона, кварта бурбона, к черту пирог и 65 сигарет вместо свечек.
Проклятье, я был здорово голоден! Завтрак находился в далеком прошлом, а этот поход и возня с палаткой здорово разожгли мой аппетит.
Я выполз из палатки. Неподалеку весело трещал костер. Я встал на ноги, огляделся, ища взглядом желанную сковородку, но ничего похожего не обнаружил. Это навело меня на грустные размышления. Ли сидела на полене, около здоровой кучи дров, заботливо укрытой полиэтиленовой пленкой, и что-то жевала. Я подошел поближе.
"Гм. И что у нас сегодня на обед?" - невзначай спросил я, пристраиваясь рядышком.
Она странно на меня поглядела. "Ничего." Ее челюсти активно работали, так что ответ был не слишком внятен. "Просто мне нравится сидеть у костра. Хочешь, вскипяти воды и попей травяного чаю."
"А как же," - осторожно сказал я, - "наш обед?"
Ли протянула мне мешочек с чем-то, напоминающим камешки. Или деревянные стручки. Маленькие высушенные штучки вроде кроличьих какашек. Я взял мешочек и осторожно положил его рядом, стараясь не просыпать эту гадость на мои тапочки.
"Это лесные дары." Дабы пояснить свою точку зрения, Ли набрала полную пригоршню какашек и отправила их себе в рот.
Я чуть не заверещал от негодования. "Ты что, хочешь, чтобы я ел какое-то дерьмо зверушек, которое ты насобирала по дороге?"
"Кретин, это "Лесные Дары", смесь фруктов с орехами, продается в супермаркете. Очень полезно для здоровья, особенно твоего."
"Скорее для твоего," - огрызнулся я. "Мне подходит только человеческая еда." Надо сказать, я терпеть не мог орехи, а сушеные фрукты на вкус напоминают подслащенную резину. Содержимое пакета выглядело как обычная овсяная каша, переработанная инопланетным организмом. Я брезгливо вытащил пару какашек, и положил их в рот.
"У меня есть еще "Плитки здоровья", - сообщила моя сестра.
"Я такое дерьмо тоже не ем."
В общем, это был не самый удачный ужин в моей жизни. Я запил эту гадость квартой воды с целью навести желудок на мысль, что он уже наполнился.
Затем оказалось, что Ли была права в отношении дождя. Он нагрянул без предупреждения. Ни грома, ни молнии. Только вспученный огромный синяк на горизонте, быстро надвигающийся в нашу сторону. Несколько минут воздух вокруг нас сгущался, насыщая легкие хлорофиллом, а потом взорвался тугими и яростными струями. И нам стало очень весело. С четверть часа мы просто сидели, не двигаясь, защищенные брезентом, радуясь плещущему на нас с неба потоку.
Понемногу веселье начало утихать, и я впервые осознал, что дождь способен воздействовать на людей гипнотически. В общем, мы остались сидеть под тентом, подбрасывая ветки в костер, изредка перебрасываясь фразами, и получая от всего этого огромное удовольствие. Мы провели таким образом около часа.
Наконец, Ли встала, широко потянулась, и сказала: "Просто прелесть какая-то." И зевнула. "Спорю, утром будет еще замечательней."
"А который час? Около девяти?"
"Какая разница? Вечер, и все."
В чем-то она была права. Но я опасался, что мой организм этого не поймет. Я был настоящей "совой" и редко ложился раньше полуночи. В противном случае мне грозило ворочаться в постели и страдать бессонницей, пока не придет нужное время.
Но сидеть еще час или два одному мне тоже не улыбалось.
Ли забралась в палатку и включила переносной светильник. Он излучал флуоресцентный свет. В какой-то степени он помог мне принять решение. Здесь, в вечернем лесу, окруженный деревьями, я почувствовал себя последним посетителем в баре. Время закрываться, шторы задвинуты, свет приглушен. День закончен. И мне тоже пора спать.
Ли снова появилась в поле зрения, со стаканчиком и зубной щеткой. Она серьезно занялась этой процедурой, а затем поползла назад в палатку, и вернулась с каким-то морщинистым свертком желтого цвета. Я молча наблюдал, как она его разворачивает. Это было нечто вроде широкого плаща или пончо. Ли натянула его на себя, закутавшись полностью, снаружи оказалась одна голова. "Ли, какого черта ты это делаешь?", - удивленно спросил я.
Я уже знал ответ до того, как закончил фразу. "Забыла горшок в машине?" ухмыльнулся я.
Молчание.
"Эй, а я то думал, эти современные палатки оборудованы унитазами!"
Она сердито сверкнула взглядом. "Мужчина! Если соберешься пописать, будь добр, делай это ниже по склону, чтобы твой ручей не подмочил мою палатку. И помалкивай!"