— Рюга, — мягко сказал Мия тоном, которой красная сестра ненавидела больше всего. — У вас у обеих, уже есть симптомы, так что лучше тебе уйти.
— О чем ты?
— У тебя, бледная кожа.
Рюга посмотрела на ладони, даже в теплом свете масляной лампы она поняла, что Кристория права. Гонкай встала и отшатнулась.
— Лучше тебе… вам быть в разных каютах.
— А что ты розовая, а?
— Кито сказал, что у меня, скорее всего, иммунитет.
— Откуда? — Рюга подшагнула к Кристории.
— Из торговых городов. Я кажется уже видела такую болезнь.
— Выкладывай!
— Ее называли мучная лихорадка, в городе… где я была в детстве, там, возможно, была она.
Рюга тряхнула Мию.
— Зубы мне не заговаривай!
Мия посмотрела на гонкай, фиалковые глаза дрогнули. Разом девушка распознала в красных, страх, злость и чаяние.
В темную каюту зашел Кито.
— Рюга, иди к себе, — строго сказал он. — Сюда больше не заходи.
— Кит что…
— У меня нет времени.
Гонкай хватанула лина, вдруг поняла, что настолько ослабла, что он показался ей в пять раз тяжелее, чем был на самом деле.
— Рю хорошо держится, это все, что я могу сказать.
— Ты че такой спокойный, а?
— Я знахарь, у меня есть работа, прекрати и не мешай Рю выздоравливать.
— Кит, ты меня бесишь!
— Не у одной тебя умирают родные, уже погибло четырнадцать айну.
— Да похрен мне на всех, лечи Рю, понял?!
— Я тебе не подчиняюсь, иди в свою камеру.
— Или что? — Рюга собралась тряхнуть лина, но вместо этого повалилась на колени.
— Я делаю для Рю все что могу, но она тут не одна. — Кито взял что-то с полки, пошел к двери.
— Кит, — уже с отчаяньем обратилась Рюга.
— Я все сказал, просто делай, что я говорю и не мешай. — Лин хлопнул дверью.
— Черт! — Рюга стукнула кулаком о пол, разодрала едва начавшую заживать кожу.
— Рюга, Кито заходит к Рю при каждой возможности, он уже потратил на нее половину духа в этот день. Пожалуйста, поверь…
— Понимаю я все. — Гонкай захватала воздух, как будто собралась вырвать.
— Тебе плохо?
— Отстань…
Рюга вышла в коридор, корабль слегка накренился, отчего гонкай пошатнулась, влепилась плечом и виском в стену, вырвала.
Мия подбежала к ней, погладила по спине.
— Дерьмо, — проговорила Рюга. — Я просто…
— Я все понимаю, — Мия обняла гонкай. — Пожалуйста, отдыхай хорошо. Доверь Рю нам, я все сделаю.
— Будешь с ней, да?
— Обещаю!
Рюга поднялась, побрела в свою каюту.
Глава_29.3
Через неделю, почти все на черном корабле заразились одной и той же болезнью. На всем судне иммунитет был лишь у Мии, Наэля, Нины, Веснушки, всей команды Бочи и горстки айну из освобожденных.
Они без передыха помогали Кито, но рук не хватало, отчего лину приходилось спать по четыре-пять часов. Он переносил болезнь легче всех благодаря духовым техникам своего клана. Запасенные лекарства закончились в первые дни, а постоянные шторма и течения, которые шатали судно из стороны в сторону, ослабляли и выбивали остатки уверенности из зараженных. Хоть их и сопровождал водный духозверь в десять раз крупнее черного корабля, он защищал судно лишь от волн, которые могли его перевернуть.
В дверь Рюги постучали.
— Войди, — прохрипела гонкай, подумала, что едва услышала собственный голос.
Наэль молча отодвинул дверь, поставил на стол доску, на которой рубили рыбу, она служила подносом, на котором дымилась пресная каша и настойка Кито, от которой Рюгу тошнило вдвойне, хотя благодаря ей же, до рвоты не доходило.
— Да сама я поем, — прошипела Рюга, наблюдая, как мальчишка подносит ложку к губам.
Гонкай подняла себя за счет духовых костей, тело оказалось таким размякшим и не двигалось так долго, что она не рассчитала силу и долбанулась о второй ярус кровати.
Наэль, закинув брови, глядел как Рюга пытается взять ложку. Рука дрожала как холодец и едва слушалась. Гонкай опять создала духовые кости поверх собственных, сломала ложку сразу на три части, попутно загнала между пальцев пару заноз, что прошли через кожу насквозь.
Рюга даже не нашла сил, чтобы выругаться. Наэль молча достал занозы, вытащил из кармана тряпочку и вторую ложку. Тряпку макнул в обеззараживающую мазь, которую ему выдал Кито. Он знал по себе, что щиплет она не хуже углей, которые сыпанули за шиворот, но Рюга едва поморщилась, когда мальчишка промокал ей ссадину на лбу, а вот на пальцах даже припискнула.
— Как я ела эти дни? — спросила Рюга.