«Лишь грустит? — подумала Аяшуа. — Может, она умеет противиться гипнозу?.. Нет. Она просто такая.»
— Я была не права, — сказала Мия. — Мне жаль. Больше я так не делаю.
— А если от смерти этих гадов будет зависеть жизнь твоих товарищей?
— Тогда буду.
— Вот как?
— Да, я размышляла об этом и решила принять то, что для меня жизни не равны.
— Выдумываешь вздорные правила и подстраиваешься как обычная гадина, и сколько ты готова погубить низших жизней ради одной высокой?
— Сколько понадобится.
— Надо полагать, и одного айна другому предпочтешь?
— Скорее всего.
— Ты такая же гадина, как те, кого ты мучила в детстве.
— Признаю.
Аяшуа раздраженно махнула рукой, и наваждение искалеченных насекомых исчезло.
— Лучше скажи мне, как ты выбрала перья? Твой брат вот оказался куда смышленее, клыки и крылья, погляди какие.
Аяшуа снова повела пальцем. Мия увидела своего старшего брата, рядом с которым вилась пара молодых драконов размером с телегу, верные как выдрессированные собаки они выполняли любую его прихоть.
— Разве это не разумно? Сильные существа, но ты выбрала перья, чем не глупость?
— Я не знала, — прошептала Кристория.
В ее памяти вспыхнуло поле трупов, которых клевали птицы всех мастей. Вороны, мелкие серые пташки размером с пол кулака и мохнатые коршуны, что вырывали ребра.
— Я хотела, чтобы они перестали клевать.
— Человеческие женщины таковы, — сказала Аяшуа. — Из жалости готовы загубить что угодно, даже свои таланты.
— Я не жалела их, я жалела себя.
— Разве ты не отказалась так думать?
— Я просто не хочу… — Мия умолкла.
— Не хочешь, чтобы тебя хвалили? — рыбоженщина снова заклокотала. — Кажется, ты запуталась в себе, ведь ты мечтаешь о благодарности.
— Да.
— Но готова никогда ее не услышать?
— Я разгляжу.
— Не много ли ты о себе думаешь?..
Аяшуа умолка, снова увидела, как глаза Кристории вспыхнули фиалковым духом, сквозь гипноз.
«Пожалуй, с лином было бы веселее,» — подумала аяшуа.
— Скажите, вы считаете… что вы ненавидите людей?
— И не только их.
— Но это не так.
«Смеет учить меня?»
— С чего ты решила?
— Вы не хотите причинять вред.
— Это лишь потому, что ты пилигрим, будь ты обычным айну, я бы уже давно оторвала твою голову.
Аяшуа застыла, глядя на глаза Мии, — «Мелюзга, уверена, что я говорю неправду?.. Она права?»
— Будь моя воля, все айну, кроме моего народа превратились бы в пыль.
Кристория продолжила смотреть на Аяшуа, как учитель, который терпеливо ждет от ребенка, что тот найдет верный ответ. На лице рыбоженщины проступал оскал, даже на ее пятнистой гладкой коже набухли морщины.
— Я не хотела вас обидеть, — сказал Мия, по ее телу прошлась дрожь. — Просто я тоже боюсь людей и не только.
Аяшуа смягчилась.
— Все боятся всех, это истина. И как же ты борешься со своим страхом, милая?
— Я стараюсь держаться тех, кто не станет делать мне зла.
— Они предадут тебя.
— Я не осужу их.
— После каждого такого айна ты будешь терять, вновь и вновь. Так ты готова жить?
— У меня ничего нет.
— Ложь!
— Возможно… Я ценю тех, кто добр ко мне, но я не должна владеть ими.
— Обычно так говорят старики милая, старики, которые уже не надеются получить что-то от мира. — Голос аяшуа начал разноситься отовсюду. — Ты не веришь в собственные слова и знаешь это.
— Я буду повторять их, пока не поверю.
— И превратишься в безумца, который молится тому, кого нет… О-о-о, так вот что ты скрываешь!
Кристория напряглась. В очередной раз она попыталась усилить тело духом, чтобы заставить себя двигаться. Но потуги уходили в никуда, она словно разучилась двигаться.
— Мия Летастрос, беглянка из знатного имперского рода, который выгнали на базары Торговых Городов после измены…
— Я Мия Кристория.
— Ха-ха-ха. Тот, чье имя ты выбрала как отцовское, принадлежало простому проходимцу, что загубил свою жизнь, спасая тебя…
— Я Мия Кристория!
— Ну разумеется, милая, — в голосе аяшуа зазвенела улыбка, — если я доложу об этом сейчас, у тебя будут проблемы.
Мия посмотрела на отражение и смогла продержать дух в глазах куда дольше прежнего, — «Уже разобралась…» — подумала аяшуа. Воспоминания девушки о ее прибытии в холмы дали понять рыбоженщине, что Кристория уже подверглась всем проверкам. И ей позволили обучаться в Микаэ, несмотря на эту правду.