— Почему его не убрали? — спросила Рюга.
— Снег завалил улицы на кладбище, а еще гробовщики ушли в запой. Его унесут стражники завтра утром. — ответила Рю.
— У малого на кулаках ссадины были?
— Да, Наэль сломал два пальца и вывихнул кисть на левой руке, а еще вывихнута щиколотка.
— Он же всегда держал себя в руках… — сказала Рюга и тут же поняла, что это не так, когда вспомнила, как мальчишка себя вел после смерти старшей сестры.
— Наэль просил не говорить тебе…
— Тогда и не говори.
— Это может быть важно.
— Хо-о-о… выкладывай.
— Он попросил меня составить два письма, тебе и своей младшей сестре. — сказала Рю и достала два свертка из сумки на поясе. — Наэль верит, что скоро умрет.
— Мне он тоже такое говорил, еще летом…
Рюга развернула письма, в них гонкай не нашла ничего нового для себя, лишь напоминание о том, что она обещала позаботиться о Лисе. Письмо сестре и вовсе состояло из одного предложения: «Лиса, живи так, чтобы ни о чем не жалеть». И подпись, которую Наэль поставил лично. Она выглядела не как иероглиф, а как прописной алфавит Империи, который Рюга ненавидела, когда ее заставляли учиться.
— Ты правда думаешь, что это он сделал?
— Есть два свидетеля о том, что Наэль входил в дом. Также рассказ ребят и слухи о том, что Жадочи плохо обошелся с его сестрой, и то, что знаем мы…
— Я не это спрашиваю.
— Да, я думаю, что Наэль убил Жадочи, на то указывает множество фактов. Более того, я считаю, что он опасен для окружающих.
Рюга еще раз поглядела на труп травника, испытала очередной приступ тошноты.
— Суд состоится завтра, скорее всего, его проведет делегация, — сказала Рю.
— Я не хочу, чтобы он гнил в шахтах или на каменоломнях.
— Я понимаю, считаю, что стоит попросить Мастера Фешаня о совете.
— Да… — Рюга еще раз поглядела на подпись Наэля, которая была похожа на витое копье. — Пошли отсюда.
(Ратуша)
Близнецы еле смогли добраться до Фешаня. Зверопес принимал делегацию из Чида, на этот раз помимо Нао и Доко, прибыл еще и чиновник из центральной провинции Холмов.
Когда сестры и Фешань, наконец, остались наедине. Зверопес уселся за стол в примеченной им комнатушке. Рюга с ходу потребовала, чтобы Наэля осудили мягко.
— Ну-ну, я тут вообще-то, простой исполнитель в этот раз. Да и в прошлый визит я не имел никаких полномочий в судебных делах. Решать будет совет, причем приоритет у нашего нового гостя и…
— Да плевать мне кто там приперся, я хочу, чтобы малой не попал в очередной ад.
— Он совершил убийство, — напомнил зверопес. — И это не защита или прямая провокация, он пришел в чужой дом и сделал это. Ты сама-то уверена, что ему стоит давать легкое наказание.
— Он этого не делал! — вырвалось у Рюги. — Точнее…
— Понимаю. Наэль для тебя не чужой, но мы не можем нарушать правила из-за…
— Да знаю я все!
— Тогда просто свидетельствуйте так, чтобы судья понял, почему этот мальчишка не заслуживает казни, — сказал Фешань.
— Казни?
— Мгу, он совершил не просто преступление и не просто убийство, я был у травника, а ты.
— Только что.
— Тогда знаешь, что Наэль убил Жадочи жестоко. Я всякое повидал и могу точно сказать, что он наслаждался тем, что делал.
— Бред, он не такой!
— Разве? — Фешань посмотрел на Рю. — Усиочи рассказал, что, когда на Далай напали наемники, Наэль Дар хладнокровно расправлялся с любой целью, причем по словам Усика, он делал это не в первый и не в десятый раз.
— Я не отрицаю, что он убивал, — Рюга все сильнее стискивала край стола, за которым сидел зверопес. — Но ты сам сказал, что он действовал хладнокровно, а тут… резал как ненормальный.
Фешань пожал плечами.
— Тогда это была просто драка, а теперь — личное.
— Так не бывает!
— Бывает. Слишком много свидетельств того, что все, что случилось то, чем кажется.
— Почему он не скрылся? Почему остался там до утра? — не унималась Рюга.
— Так бывает, когда осознаешь содеянное, — Фешань говорил серьезно. Рюга впервые увидела его таким холодным. — Иногда, когда айны становятся по-настоящему безумными, они цепенеют от осознания той черты, за которую ступили.
— Фень, я…
— Не нужно больше слов, — зверопес поднял руку. — Я понимаю твое желание защитить своего, но для него лучше будет принять заслуженное наказание, и тяжелая работа — не самое плохое решение.