Едва Рю поднялась, как увидела, что во внутреннем дворе лежат заледеневшие тела в алом снегу, а у входа под одеялами дрожат девушки, измазанные в крови. Несколько стражников упирались в колени от тошноты. А пару парней помоложе и вовсе вынесли без сознания.
Несколько жителей рвалось внутрь. Один юноша кричал, что-то про невесту, его схватили мужики из деревни Мудзана. Две женщины говорили про дочерей. Еще пара зверолюдов, явно из приезжих клиентов пытались, наоборот, вырваться из столпотворения.
Рю приземлилась на порог, поглядела на полуголых девушек, которые явно работали на Лисару. Они пялились в пустоту, уличный холод их не беспокоил, хотя кожа уже посинела, а липкие от крови волосы прикипели к щекам как водоросли.
— Укройте их лучше и уведите, — сказала Р. паре молодых стражников, которые выглядели почти как девушки.
— С-слушаюсь, госпожа.
Гонкай зашла внутрь. В свете масляных фонарей блестел кровавый пол, в нос ударила смесь из аромата мятных благовоний и удушливой вони потрохов. Рю зашла в главный зал, в котором была уже не раз. Посетители: бюрократы из новой делегации; пара чиновников, с которыми гонкай работала еще летом; трое помощников, что занимались Реформацией судебной системы. Все они были либо разорваны на части, либо скручены точно выжатые тряпки.
Кто-то пытался бежать и был расплющен ударом чего-то тяжелого. Кто-то пытался спрятаться и угодил в мясорубку чуть позже. Все это было усыпано телами красавиц, которых Лисара так тщательно отбирала в свое заведение. Хотя красоты тут уже не было.
В конце комнаты стоял Акида с угрюмым видом.
— Добрый день, — сказала Рю.
Капитан поглядел на нее исподлобья.
— Тебе не кажется, что день не такой уж добрый? — спросил Акида.
— Да. Вы правы. — Гонкай еще раз оглядела кровавую залу, будто зашла в погреб за припасами. — Кто это сделал?
— Пока не ясно.
— А госпожа Лисара?
Акида показал пальцем в потолок.
Гонкай молча прошагала к лестнице, на которой блестели кровавые следы ботинок и женских пяток. Рю держала пристальный взгляд с самого начала, но живых ни в коридоре, ни за стенами комнат не было. Гонкай поднялась на третий этаж. В приоткрытой дверце она увидела единственный живой силуэт.
Лисара баюкала на руках черноволосую девочку. Ту самую, что просила Рю найти бандершу. Лицо Кото не пострадало, но тело ниже груди было изломано во всех возможных местах.
— Госпожа Лисара, — обратилась Рю, когда подошла ближе. — Что тут произошло?
Бандерша лила слезы на щеки Кото. Отчего Рю показалось, что плачет сама девочка. Гонкай присела на колено рядом с женщиной.
— Вы знаете, кто это сделал?
Бандерша оцепенела. Затем уставилась на Рю.
— Где она? — спросила Лисара.
— Кто?
— Твоя сестра.
Рю как будто не услышала вопроса и принялась изучать лицо бандерши. На шее она увидела небольшую радужную чешуйку.
— Я доставила вас сюда утром, вы были тут во время погрома? — спросила Рю.
Бандерша молчала.
— Откуда у вас на теле шрамы?
— Он хотел вас, — пробормотала Лисара. — Он готовился поймать ее?..
— Госпожа Лисара.
Когда бандерша посмотрела на гонкай, ее глаза замерцали фиолетовым.
— Вы свели его с ума, — бормотала она, — ВСЕ ИЗ-ЗА ВАС!
Сначала Рю решила атаковать, но, когда увидела чешуйчатый хвост, едва успела выставить защиту. Гонкай отлетела в коридор. За одну секунду бандерша обернулась огромной змеей. Рывком она дернулась в сторону окна, на месте которого образовалась дыра с выломанными досками.
В комнату хлынул ледяной воздух.
Рю почему-то продолжила смотреть на тело Кото, лицо которой смотрело прямо на гонкай. Рю почувствовала, как в висках пульсирует кровь. Гонкай вырвалась из здания и по воздуху помчалась на северо-восток.
(Северо-восточный лес Далай)
Рюга и банда поначалу бежали. Когда огни города остались позади снежных холмов, и лес погрузился в ночь, путники перешли на шаг. Толстые деревья создавали черную стену. Снег под ногами не хрустел, а трещал, днем он подмерз, а к ночи покрылся скользкой коркой. Дракончик даже умудрялся ходить по ней, хотя пару раз провалился и перестал, когда снег полез под ворот. Наэль потерял сознание еще в суде и до сих пор не проснулся.
Гонкай шагала впереди и таранила снег. То и дело нарекала себя идиоткой из-за того, что не догадалась заготовить снегоступы. Мальчишки поначалу пытались болтать, но из-за глубоких сугробов притихли. Рюга постоянно оглядывалась красными глазами, которые пугали Веснушку и Зеленого, и еще больше Нину.