Зеленый припал к Рюге, которая до сих пор не могла ни двигаться, ни говорить. Она даже не могла перевести дух из глаз в кости. Ее пристальный взгляд работал лишь отчасти, но теперь гонкай видела духовые тела мальчишек иначе. Они пульсировали, как связанные между собой красные сгустки.
Акай поднял палец.
Все снова упали на колени.
Раскрытой рукой он указал влево. Чешуя змеи сморщилась, и два витка поднялись, образуя арку. Другой рукой Акай указал вправо, где лежала Рюга.
— Хотя вы все уже поняли, я должен сказать, — Акай расплылся в улыбке. — Выбирайте!
Слова и вправду были не нужны. Мысли в сознании метались как безумные. Каждый знал, что должен либо пожертвовать собой, либо сбежать.
«Если я коснусь ее — исчезну,» — подумал Тихий.
«Как спастись?! Как мы попали сюда?» — Нина.
«Он нас все равно убьет,» — Веснушка.
«Все умрут?» — Зеленый.
«Никто не виноват в этом…» — Тощий
Хлопок.
— БОСС! — раздался крик Дракончика. — Меня зовут Узу!
Мальчишка улыбался, дрожал и плакал одновременно. Рюга не заметила, как он сорвался с места и хлопнул о ее пальцы. Гонкай могла лишь шевелить глазами. Руки Дракончика засияли красным. Затем свет вспышкой прошел по всему его телу. Мальчишка растворился в воздухе, словно горстка пепла.
— СЕСТРА! — Тощий сорвался с места, подбежал к Рюге, взял ее за руки.
Красная вспышка.
Пустота.
— Уйди, — пыталась прокричать Рюга, на деле лишь пошевелила губами.
— Спасибо за все! — Зеленый тоже обхватил правую ладонь гонкай.
Нину била дрожь. Сама того, не замечая, она стиснула плечо Наэля, отчего мальчишка проснулся. Он отхаркнул кровью. Встал и заковылял в сторону Рюги.
— Нет! — Нина потянула Наэля к себе.
Мальчишка извернулся рукой так, что девочка повалилась в сугроб. Наэль доковылял до гонкай, встал перед ней. Рюга попыталась отпихнуть его ногой. Но едва согнула колено.
— У нас был уговор, — сказал Наэль, он присел и коснулся ладони гонкай лбом. — Позаботься о Лисе.
Искры.
Вместо того чтобы исчезнуть как пепел, Наэль взорвался желтым светом. Ядро в его животе просияло обжигающим заревом и взлетело в небо. Верхние ветки деревьев загорелись. Побелевшая на миг округа снова стала черной и холодной.
Свет исчез.
Акай с открытым ртом глядел вверх. На его лице натягивалась все более безумная улыбка. А челюсть искривилась и распахнулась как у змеи. Вернув над собой контроль, он захлопнул ее и поглядел на оставшихся.
— Вот видите, что будет, если вы…
Не успел Акай договорить, как Нина сорвалась с места и толкнула Рюгу в грудь. Гонкай наконец-то смогла нормально дышать. Не успела она набрать воздуха, как услышала крик Веснушки, который звал Нину.
«Проклятые выродки,» — подумал Акай.
— Уйди! — прокричала Рюга.
Но было уже поздно. Фато схватил руку девочки, за миг до того, как та коснулась Рюги. Когда гонкай моргнула, поняла, что на оплавленном снегу остался еще один, на это раз двойной черный след. Рюга заорала. Вызверенная, она поглядела на Саймо, который стоял в оцепенении.
— БЕГИ!
Тихий сделал шаг.
— НЕ ПОДХОДИ-и-и! — Рюга скрутилась в клубок. Все тело жгло изнутри, будто вместо крови в венах текла желчь. Всеми силами гонкай пыталась нащупать дух. Но его не было, словно она разучилась понимать родную речь.
Птичья лапа оставила еще два следа.
— Ты же хотел служить ей, — хрипела Рюга. — Хотел с Мией быть.
— Верно, ты же хочешь жить, — промурлыкал Акай, однако в его голосе ощущалась паника.
Тихий застыл. Птицелюд вспомнил фиалковые глаза, вспомнил, как обещал Кристории, что будет ей опорой, вспомнил, как Рюга сказала ему, как он может этого достичь. Вспомнил, как днями напролет думал о том, чем он может быть полезен.
— Рюга дае… — голос птицелюда надломился, — Но тогда они умерли зря.
— ПРОЧЬ!
Тихий побежал. Еще до того, как гонкай поняла, что произошло, она почувствовала, что кости вернулись к ней. Красная лапища смела трухлявое бревно и швырнула в птицелюда.
Рюга посмотрела вверх. Между деревьев по чернильным ступеням бежала Рю. Она снова атаковала Акая. Змея, на которой он сидел, прикрыла его хвостом. Залп чернильных кулаков рассыпался о чешую. Рю спикировала вниз. Уклонилась от двух взмахов чудовища. Подобралась к Акаю почти вплотную.
— Ты помешала! — прошипел он.