Царь минуту размышлял над этими словами.
- Хорошо, - сказал он. - Если ты такой великий целитель и чудотворец, что ты скажешь насчет предсказания? Сможешь ли ты изменить будущее?
На этот раз Онерон взял паузу.
- Чтобы избавиться от будущего, следует забыть прошлое. Увы, будущее будет таким, каково оно есть.
Гальмет скрежетнул зубами, впившись в подлокотники трона пальцами.
- Но мы попробуем изменить ход вещей.
- Как?
- Поскольку будущее не изменить, мы изменим настоящее.
- Продолжай.
- Твой сын предсказал, что дом калимов ждет погибель. Чтобы этого не произошло, мы должны забыть о предсказании. Юный принц, - он обратился к мальчику. - Написал два послания. Одно - своему отцу, другое - мне. Никому он их не показывал и ничего не говорил нам, но знал, что этот момент настанет.
Мальчик тут же отложил игрушки и вынул из-за пазухи два письма, исполненные на папирусе и тщательно запакованные. Он передал каждое адресату. На бумагах было написано, когда письма следует открыть. Онерон показал свое письмо царю:
- Я не знаю, что там и открою его, когда настанет время. Теперь же слушай. Мой план таков. Принц должен быть удален от двора, а ты продолжай править, как и прежде.
На лице царя отразилось смятение. Глаза его встревожено метались от мальчика к распорядителю, а от того к Онерону и обратно.
- К чему все это?
- Мальчик - твой наследник, а значит, что бы с тобой не случилось, он должен быть в безопасности. Ведь ты хочешь, чтобы династия правила дальше?
- Конечно, - спесиво сказал царь. - Ты очень хитер, чужестранец. Учти, что бы ты ни задумал, я разгадаю твой план, и если ты что-то замыслил против меня, тебя ждет суровая кара.
- Само собой, владыка, - Со поклонился царю в знак почтения. - Так ты согласен?
- А если я сейчас прикажу стражников схватить и обезглавить тебя?
- Такова воля богов.
Гальмет искал в глазах Онерона страх, но не нашел там ничего похожего. Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза. Со не дрогнул. Царь сказал:
- Может, ты и меня отправишь куда-нибудь?
- Этого не потребуется. Продолжай править страной.
После того разговора принцу предоставили личного телохранителя и под покровом ночи, тайно вывезли из дворца в неизвестном направлении - куда именно, знал сам мальчик. Онерон остался при дворе. Он ел и пил с общего стола, наблюдая за культурой местного народа калимов. Шли дни. И вот однажды прибыл посланник, возвещавший о том, что во дворец едет степной король Маоль со свитой.
Гальмет распорядился подготовиться к приему гостей. Маоль был грузным лысым мужчиной с огромным отвислым животом. Его жена была похожа на него как отражение с той разницей, что не носила бороду. Многочисленная свита оккупировала дворец. Три дня они ели, пили и веселились. Стены ходили ходуном, а по ночам шум лишь усиливался. Онерон наблюдал за происходящим. Настал день, когда следовало открывать послание. Со вскрыл конверт и исполнил в точности то, что там было написано. Он ушел.
Если бы он остался во дворце, то стал бы свидетелем исторической сцены. Вот как ее описывают очевидцы.
Степной король решил пошутить, и намалевал на своем лице сиропом узоры, похожие на татуировки Гальмета. Будучи в сильном подпитии, Маоль позволил себе пару неосторожных слов. Гальмет сильно побледнел. Просидев так в оцепенении, он приказал стражникам выгнать гостей из дворца. Едва гвардейцы подступили к степным вельможам, толстый Маоль рассвирепел и рявкнул:
- Кто ты такой, чтобы гнать меня отсюда?
- Я царь калимов!
- Вот как? Мои сыновья имеют гораздо больше прав на престол, чем твой выродок. И если кто-то должен убираться отсюда, так это ты!
- Что? - зашипел Гальмет и зашвырнул кубком в толстяка. Тот проворно увернулся и продолжал:
- Посмотрите на него! Хочешь сказать, для тебя это новость? Твоя жена родила мертвого принца, а тот мальчишка, что растет при тебе, подкидыш. Сестра моей жены все видела и может поклясться в этом перед всеми богами мира.
Гальмет яростно зарычал. Маоль же расхохотался, колыхаясь всем телом.
- Да и к слову сказать, сам-то ты кто? Смотрите на него и знайте! Это жалкий самозванец!
Гальмет вскочил с трона:
- Ах ты собака!
- Неужели ты забыл, братец, какой ценой досталось тебе это кресло? Слушайте все!