— Бросай меч, Киоун.
— Прошу прощения, но я предпочел бы его оставить. Эрик, это же я! Ты провел столько ночей рядом со мной, и я не причинил тебе никакого вреда, если не считать газов и несвежего дыхания. Я думал, мы товарищи!
— А Дун и остальные тоже тебя считали другом?
Брови Киоуна взлетели вверх, выдавая удивление. На мгновение он утратил дар речи.
— Что?
— Ты слышал меня.
— Да. — Рыжий покачал головой, словно вопрос Эрика его озадачил. — Дун? Я же рассказывал тебе, что с ним случилось! До них добрались солдаты.
— Только солдаты?
— Я же велел отряду отступать. Они не послушались. Они не уважали меня, не считались с приказами. Так вполне могло произойти, ведь Анфен при расставании заложил в них сомнения. Ты помнишь его слова? «Он поведет вас, и, надеюсь, разумно». — Киоун снова рассмеялся. — Ты наслушался Шарфи? Или этого бестолкового простофилю Лупа? Я знаю, они считают, что от меня никакой пользы, один вред, и их уже не переубедить. Они успели забыть, сколько раз я спасал их никчемные жизни. Попроси Анфена как-нибудь рассказать тебе эти истории. Я спасал всю банду, и не однажды.
— Это не имеет никакого отношения к тому, что мы обсуждаем в данный момент.
— А что мы обсуждаем? — спросил Киоун. Его лицо исказилось от гнева, и в движениях отразилась ярость. — У меня на теле с полдюжины шрамов, которые должны были украсить кое-какие укромные места на теле нашего предводителя. И у Сиель тоже. Из некоторых схваток банда вышла живой только благодаря мне! Посмотри на это, например! — Киоун снова закатал рукав, демонстрируя перевязанную рану от стрелы.
Эрик усмехнулся:
— А ты легко отделался в этой схватке, не так ли?
— Легко?! В меня попала стрела! Мне повезло, что она не оказалась отравлена.
— Весьма примечательная удача.
Руки Киоуна начали беспомощно трястись, в глазах разгорелся гнев. Он сделал шаг по направлению к Эрику, стиснув пальцами рукоять меча. Эрик отшатнулся.
— Отстегни ножны и брось их на землю, Киоун.
— Кейс? Ты можешь как-то повлиять на него? — спросил тот.
— Кейс, не отвечай ему! Он пытается выяснить, где ты находишься. Киоун, положи меч. Я серьезно.
— Ты серьезно приложился головой, — произнес рыжий. — Вот тебе мой меч. — Он вытащил его широким жестом. — Острый, сбалансированный. Тонкая сердцевина из смертекамня, поэтому его не нужно натирать каждый день. Стоит двух красных чешуек. Забирай.
— Сделай, как он говорит, — устало произнес Кейс; его голос прозвучал совсем рядом с Киоуном.
Рыжий мгновенно атаковал, изящно повернув запястье, меч выписал эффектную восьмерку в воздухе. Он двинулся к Эрику, сделал два шага, и Кейс выстрелил. Раздался грохот. Пуля ударила в землю у самых ног Киоуна, расколов камень. Тот испуганно выронил меч и отскочил прочь, зажав уши руками, не зная еще, повредило ли ему оружие из Иномирья или нет.
Эрик тоже подскочил от грохота выстрела. Он оправился первым, бросился вперед и схватил меч за рукоятку прежде, чем тот перестал звенеть на камнях, а затем поспешно отпрыгнул, схватив клинок так, как показывал ему на тренировках Шарфи.
Киоун рассмеялся. На его лице вспыхнула неприкрытая, мрачная ненависть.
— Никак брал уроки? Тебя учил Анфен? Нет, разумеется, это Шарфи. Что ж, надеюсь, ты оказался способным учеником, потому что я могу убить тебя голыми руками.
— На твоем месте я не стал бы даже пробовать, — утомленно посоветовал Кейс. — Это был предупредительный выстрел. Следующий попадет в цель.
Киоун снова рассмеялся:
— Я думал, ты наплел мне про оружие. Честное слово.
— Это вроде лука и стрел, точнее, арбалета, — пояснил Эрик. — Оно выплевывает маленький кусочек металла с огромной скоростью. Мы сейчас беседуем с тобой, а Кейс направляет это оружие тебе прямо в грудь. Не хочешь для разнообразия поговорить начистоту?
Киоун несколько раз порывался что-то сказать, а потом горько рассмеялся:
— Я и был абсолютно честен. Это все — огромная ошибка.
— Пожалуйста, не заставляй меня повторять урок, — тихо произнес Кейс. — Мне доводилось убивать раньше. Тогда это занятие не пришлось мне по вкусу, и сейчас я тоже не в восторге от такой перспективы. Хотя, похоже, ты этого заслуживаешь.
Что-то в его тоне — возможно, мрачная усталость и сожаление — наконец подействовало.
— Отлично, — пробормотал рыжий. — Замечательно. Что ж, давайте побеседуем.
Глава 41
— Куда именно ты ведешь нас и почему? Давай начнем с этого.