— Мы пилигримы, — намекнул весомо.
— Мигни, если шутка, — попросил мужчина. — Я посмеюсь.
Я не мигнул, и у торговца в глазах промелькнула явная оценка меня, как клиента тяжелого и неудобного.
— Вы на 67 позиции, — припомнил я. — Судя по тому, что не развернул наши хотелки, выбор у тебя неплохой. Хорошие угодья?
Фунт перетек в привычную позу, вновь облокотившись на засаленный прилавок, и прищурился:
— Гадаешь, откуда у 67 позиции хорошие сектора для промысла?
— Ответишь?
— Ну ты ведь не думаешь, что сектора распределяют чисто из рейтинга. В парке очень много условностей… — Мужчина фыркнул. — Очень много.
— А 67, чтобы сильно не борзеть? — На миг мелькнула мысль — зачем лезу в ненужное? От Парка мне нужна конкретика, никак не связанная с политикой. Но к информации, даже с виду никчемной, я привык относиться бережно.
— Чумки сильно борзели, — философски протянул мужчина. — И случился ты. А мы аккуратно пользуем дрожь в удобных секторах, отстегиваем, кому положено, и имеем достойный навар.
— Вот только я могу случиться и сам по себе, — порадовал собеседника. — Не напрягайся, у нас просто торговля. В довесок к обозначенному бойцами, меня интересует огнестрел и главное, патроны.
— Огнестрел контролируют топы, — явно огорчился Фунт. — Надо договариваться. Если сильно повезет, то продадут в личное пользование. Сразу предупреждаю, стоит дорого. Очень.
Мужик не договаривал, отделываясь полуправдой, но давить я не стал. Мы пока для него неизвестная величина со слабой рекомендацией Оторвы — таким все вкусняшки на первом свидании не отваливают. Пусть мнется, у меня есть Клин и его интерес. Сука, до чего же не хватает восполняемости боезапаса. Хоть в гоп-стоп иди.
Из кладовой магазинчика с шумом вывалился довольный тощий с тюками и улыбающаяся Фрау. Следом гневно сопел покрасневший подручный. Владелец торговой точки с удивлением покосился:
— Какие-то проблемы?
— Малец носки зажал, — отмахнулся Шест. — Фигня.
— С крокодильчиком, — прорвало юнца. — Зелененькие.
— Сикки, — надавил голосом Фунт. — Мы торгуем.
— Ага, — паренек шмыгнул, препарируя взглядом баул. — А я хожу в тех, что Петровна шьет. Все знают, что она хреново шьет.
— Заткнулся и ушел, — тяжело припечатал мужчина.
— Тощий, — окликнул я довольного бойца. — Зеленые носки с крокодильчиком — женские.
— И че? — не понял Шест. — Я прикладывал, налезут.
— Плати, — махнул я рукой. Бывай неизвестный Сикки, не ходить тебе в зачетных портянках. Да и посрать — человеколюбие призракам не свойственно.
Фунт потер руки — прям по классике образа. И мы потратили 30 минут на урегулирование сучьих финансовых вопросов. Осознав, что через секунду в нем образуются лишние отверстия, торговец сдался и подтвердил сделку. А мы с тощим насильно увели Фрау, которая всерьез приготовилась к членовредительству — кипела бойлером, стравливая шипящее дыхание. Немного жутковато, если что. Довольная Таша — типа долг исполнен — нетерпеливо мялась на дорожке, поторапливая.
— Нужно био, — наконец осмысленно высказалась кулинар. — Цены охренеть… Торгуется, падла, охренеть… Падла.
— Мы поняли, — похлопал я женщину по плечу. — Выдыхай.
Обратный путь, как водится, воспринялся короче — десяток поворотов, лавирование между коренным населением и кантуемым грузом, короткие рывки вдоль периметров чужих кланов под приглядом внимательных глаз и финалочка — десяток метров дорожки к лагерю Оторвы, где кричало и стучало в приливе трудового ажиотажа.
Таша едва махнула на прощание и рассосалась на максимальной скорости. А мы тихо прошествовали к стоянке. Прям родное гнездо — в условиях постоянного марша не требуется много времени, чтобы свыкнуться с отдельной точкой пространства, в которой задержался. Да и успели слегка обустроиться — облагородить зону отдыха близ кострища.
— Все спокойно, — доложил Замес, щербато улыбаясь.
Я кивнул, прикидывая, как организовать бойцам помывку. Смена № 7 — справная команда, а не скопище чертей. Сделав мысленную пометку, устроился на лавке близ шаявшего костерка:
— Разбирайте припасы. Переупаковывайте.
— Чего-нибудь горяченького? — задала риторический вопрос Фрау.
— И это тоже.
Приятно посмотреть на работу подопечных — стараются для себя, стараются для группы, демонстрируя кровную заинтересованность. Их вещи, их пища, их жизнь в не самых благоприятных условиях зоны. Они понимают и мне тепло.