— Это еще зачем?
— Ну вот например гражданам Галактики Ламберту и Нечаеву лекарства очень даже потребовались. И до, и после, и… по большому счету — вместо.
— Страху натерпелись?
— Совершенно верно. Оба получили психотравмы такой силы, что от одного взгляда на василиска у Нечаева начался кататонический ступор, а у Ламберта — реактивный психоз.
— Не буду спрашивать что значат эти мудреные словеса, но смекаю, что хорошую вещь ступором не назовут, — вздохнула Василиса. — Знаете, я тоже боюсь василиска, до дрожи боюсь. Но, думаю, если смогла отогнать его солнечными зайчиками и притом не описалась от страха, то здесь уж как-нибудь… без зелья…
Александра удовлетворенно кивнула. Она ценила отважных девушек! Отчасти потому, что сама к их числу принадлежала.
— Вот это по-нашему! Ну что, пойдем тогда, посмотрим?
Василиска держали в боксе радиационного изолятора, обшитом свинцом и броневыми плитами. Для содержания такой сильной и дьявольски хитрой твари это было лучшее из возможного на борту «Ивана Третьего».
В первый же час заточения василиск разодрал в клочья и разломал всё, до чего смог дотянуться в пределах отведенного ему бокса. Внутренние камеры наблюдения тоже стали жертвой его острейших зубов — не работала ни одна.
Конечно, если бы василиск сидел в спецтюрьме ГАБ или другом подобном заведении, этот номер не прошел бы — там оптика слежения обычно бронирована столь основательно, что ее не одолеет и пельтианский халкозавр.
Но изолятор авианосца проектировался с расчетом на людей, получивших значительные дозы радиации, а не на инопланетных монстров. Так что у Александры сотоварищи имелись ровно два способа наблюдать за тварью, оба далеко не самые удобные.
Первый — через круглое смотровое окошко в бронедвери изолятора, забранное свинцовым стеклом толщиной с бутерброд.
Второй — на экранах мониторов при помощи трех камер, расставленных в ряд на штативах за тем же стеклом. Конечно, из-за такого размещения видеокамеры давали неважную картинку.
— Вот, это надо надеть, — Александра протянула Василисе нечто вроде очков синтезированной реальности (что такое СР-очки муромчанка как раз знала с детства, потому что в школе у них такие имелись — правда, весьма ветхие).
— Что это?
— Защита зрения. Акустическую атаку василиск провести не может, потому что тут многослойная звукоизоляция, — пояснила Александра. — Но эти проклятые акселераты, судя по всему, умеют гипнотизировать также и модуляцией свечения особого органа, который именуется диадемой… Короче, — прервала Александра саму себя, — глаза тоже защищать нужно. Так что надевайте и не снимайте без моего разрешения.
В довершенье ко всем прочим неладам, в изоляторе с василиском было приглушено освещение. Зловещий фиолетовый свет в боксе едва теплился. Как безлунной ночью на Таргитае, когда река и красносельские поля озарялись лишь призрачным свечением шаровых скоплений Тремезианского пояса…
— Не видно ни зги, — вздохнула Василиса, вглядываясь в глубь изолятора сквозь двойные препоны — свинцовое бронестекло и фильтрующую оптику защитных очков.
— Просто ждите. Сейчас глаза привыкнут.
Повинуясь приказанию Александры, выраженному скупым жестом, ее подручные выключили свет в госпитальном коридоре.
Василиса затаила дыхание.
Где-то там прячется самое страшное существо, какое только доводилось ей видеть. А ведь такой же василиск когда-то был талисманом клана «Алые Тигры»…
«Придумали, конечно, себе талисманчик вольные граждане Галактики, — с отстраненным сарказмом подумала Василиса. — Лучше бы нормального тигра нашли себе! А если так сильно хочется — покрасили его красной краской! К названию ближе было бы. И не пришлось бы тогда такой оравой на Наотар тащиться! Глядишь, у Гая покойников меньше было бы… А нам с дядей Толей бегать от джипсов не пришлось бы, как зайцам по меже!»
Постепенно глаза начали привыкать и обрели былую зоркость.
Ну, что там? Вдруг что-то зашевелилось у правой стены бокса…
Там, под грудой останков госпитальной койки, в блестящем хаосе раскрошенной медицинской аппаратуры…
Да, это был василиск. Крупный, трехметровый.
Могучий и беспощадный обитатель наотарских пещер.
Но никаких дополнительных деталей разобрать не получалось.