Очнувшись, посланник заметил устремленный на него взгляд Палатона.
– А теперь, тезар, когда вы закончили играть с представителями низших форм жизни…
– Прошу вас, посланник, – перебил Палатон, указывая на дверь зала. В дверях он на мгновение остановился и задумчиво обернулся. Его роговой гребень покалывало мелкими иглами, как будто он услышал что-то подозрительное, хотя и не в обычном для себя диапазоне слуха. Он просто не мог этого не услышать. Постояв, Палатон решительно двинулся к залу. В нем закипало раздражение. Он не имел права сомневаться в себе, да еще на виду у абдрелика, и испытывал отчаяние. Неужели это первые симптомы «болезни, которая вначале заберет у него бахдар, превратив в беспомощного неудачника, а затем медленно, но верно уничтожит остальное?
Он постарался отогнать от себя этим мысли, напоминая, что если случится страшное, тут уже ничем не поможешь. Палатон глубоко вздохнул и вошел в зал.
ГНаск заковылял за ним. Дверь с секретным устройством закрылась сама. ГНаск бросил папку на стол, неповоротливыми пальцами повозился с замками и извлек контрактные документы. Палатон сел, глядя на освещенный экран.
– Мне нужны только самые лучшие пилоты, – начал ГНаск. – Вот почему я назначил встречу с вами, как только услышал, что вы временно замещаете Моамеба.
Предчувствие сделало Палатона осторожным. Он положил руку на крышку стола, разделяющего их.
– Мое присутствие здесь еще не означает, что я именно тот тезар, который удовлетворяет вашим требованиям. – Он вгляделся в разделенное по горизонтали изображение экрана, на котором высветился текст контракта: сверху на языке абдрелика, снизу – на трейде. Палатон старался держаться нейтрально, удивляясь тому, что его глаза, подобно человеческим, могут его выдать. Неужели в них видно, какое отвращение и боль вызывает у него работа, предложенная абдреликом? И самое страшное – неужели глаза выдают его страх?
Представленный контракт оказался военным. Абдрелик тактично молчал, давая тезару время ознакомиться с ним.
– Выгодно для нас обоих, – наконец заметил ГНаск.
– Чтобы воевать, вам необязательно использовать полеты межпространственных лайнеров, – Палатон отвернулся от экрана.
– Без них не обойтись. Кирлианцы слишком хорошо вооружены. Без таких полетов нам не удастся обезвредить их, – ГНаск остановился. – Мы не сможем создать командный пост в системе, из которой будет нанесен удар, придется совершать атаку извне.
– Значит, они так сильны?
– И свирепы, – ГНаск растянул губы в улыбку. – Мне больше нравятся сильные соперники.
– Вы поможете им?
– Конечно. Они хотят отразить нападение ронинов.
Раздражение Палатона усилилось. Ронины были убийцами в отдельности и головорезами все вместе. Иглы, составляющие их головные уборы, были заполнены смертельными ядами, способными поразить противника на расстоянии десяти шагов. Прежде, чем прогнать ронинов, их пришлось бы разоружить, а это никоим образом не соответствовало их свирепой натуре или их кровожадным наклонностям. Чоя постучал ногтем по столу, размышляя над противоречивостью ситуации.
– Полагаю, ронины ведут нечестную игру.
Плоские, непроницаемые глаза ГНаска блеснули.
– Конечно. Поэтому мы разоружим чересчур ревностных вояк кирлианцев, а затем заключим с ними союз против ронинов, которые попытаются еще раз покорить кирлианцев, если только как следует не обожгутся на этом деле.
– Как вы говорите, выгодное предложение, – Палатон глубоко вздохнул. Его гребень подрагивал от отвращения, и ему пришлось внимательно следить, чтобы голоса прозвучали ровно. – Если Совет решил, что вам нужны пилоты-тезары, это еще не значит, что я согласен с его мнением, но вы получите их. Согласен, вам потребуется не менее шести пилотов и вы получите обещанных вам тезаров на срок, равный трем оборотам планеты. Вы удовлетворены?
– Нет, – ответил посланник, опираясь лапами на крышку стола и склоняясь над Палатоном. – Мне нужен чоя вашего калибра. Мне нужны вы.
– Это исключено.
– Вы стали разборчивым, Палатон? Или по уши увязли в местной политики?
– Мои дела вас не касаются, – напряжение повисло в воздухе зала. Палатон опасался, что у раздувшегося от злости ГНаска лопнут доспехи. Но как только абдрелик захрипел, опасение Палатона сменилось яростью, а он знал, что с яростью справится гораздо легче. Они в упор смотрели друг на друга.
– Не согласен, – прохрипел ГНаск. – У меня свой интерес к падению Звездного дома.
– На все воля Круга, – ровным тоном ответил Палатон, хотя аура вокруг головы ГНаска внезапно стала пронзительно-багровой, невыносимой для нормального зрения. – Такова жизнь.
– Шестьсот лет межпространственными полетами всегда руководил Звездный дом, – ГНаск перевел взгляд на свои тупые когти, а потом быстро поднял голову. – Должно быть, за это время в ваших рядах произошли значительные перемены. Тезары за свою короткую жизнь среди чоя уже оставили яркий след, а Звездный дом правит с тех пор, как появились тезарианские корабли. Вы лишитесь не только императора – вы лишитесь всего правящего дома! – голос ГНаска сорвался в хриплый шепот.
Палатон резко поднялся на ноги.
– Я, например, не собираюсь обсуждать с вами проблемы получения икры у абдреликов или у целебного ила. И вы не имеете права говорить со мной о моих братьях.
Багровый блеск над головой ГНаска усилился. Его маленькие глазки быстро мигнули вслед за движением Палатона.
– Нет, имею. Событие, свидетелем которого я стал сегодня утром, заинтересовало меня, к тому же ходят слухи…
Зная, что абдрелик намеренно старается завести его, Палатон все же не удержался:
– Какие слухи?
– Слухи о незаконных сделках между людьми и чоя. Сам я едва мог поверить этому, однако теперь вы с явной благосклонностью отнеслись к ним. Вероятно, услышанное мной – чистая правда… о том, что чоя отбирают лучших из людей и обучают их.
Такое нарушение правил Союза было немыслимым, и Палатон сам слышал отдельные сплетни, но в целом о разногласиях среди чоя предпочитали умалчивать. Но при чем тут люди? Палатон глубоко вздохнул. Глаза, подумал он, черт бы побрал эти глаза!
– Вспомните о своем контракте, – негромко произнес он и услышал опасные обертоны собственных голосов.
ГНаск резко выпрямился.
– Вы угрожаете мне?
– Я только предупреждаю вас, что любой контракт, одобренный Советом, может быть отменен или пересмотрен.
Абдрелик мрачно улыбнулся.
– Вы умеете настоять на своем. Вижу, я ступил на опасную почву. Вы можете позволить себе быть разборчивым, Палатон, потому что нет пилотов, подобных тезарам, и никакая техника не является столь надежной, как тезарианская. Но все-таки запомните – ярмо никто из нас не наденет по доброй воле, а если падет Звездный дом… многие будут рады воспользоваться этим, – ГНаск поднялся и потянулся к своей папке. – Я не воспринял ваши личные замечания как оскорбление.
Он лгал. Но Палатон склонившись над столом ответил ему правду:
– А я воспринял как оскорбление все ваши замечания, и если я узнаю, что вы или любой другой абдрелик сует нос в мои дела или дела любого дома чоя, я спущу с вас шкуру, ГНаск, и пусть ваши наследники сделают из нее корзину для яиц.
Посланник застыл с вытаращенными глазами. Его губы приоткрылись, обнажив клыки, способные на клочки разодрать Палатона. Ненависть захлестнула зал. Палатону не нужен был и бахдар, чтобы понять это. ГНаск поднял лапу, как будто собираясь что-то сказать, но лапа дрожала от ярости.
В этот момент убийца и нанес удар.
Глава 2
Палатон увернулся прежде, чем услышал негромкий хлопок. ГНаск повалился, успев выкрикнуть приказ потушить лампы, и зал погрузился в темноту. Палатон лег на пол. Мгновение он лежал не шевелясь и прислушивался. Его бахдар напрягся, ощущая страх и гнев абдрелика. Эмоции посланника мешали Палатону определить, где находится убийца. Палатон глубоко вздохнул и сосредоточился, отбрасывая поток чувств абдрелика прочь. В комнате присутствовали почти ощутимые запах и холод смерти – Палатон нащупал ее источник, и, хотя по его коже бежали мурашки, точно определил, где находится чужак. Он, несомненно, был наверху, неслышно ступая по балкону зала. Палатон чувствовал азарт убийцы и его радость – по-видимому, темнота была ему на руку.