- Йес, можешь попытаться меня догнать и обогнать!
Рина бежала по неровным булыжникам очень осторожно, поддерживая равновесие робкими взмахами ладошек, как это делают неопытные цирковые гимнастки; сходство с акробаткой усиливал красный шарик в правой руке - им она словно балансировала на бегу. Лен держался почти вплотную, но не торопился с обгоном, все выжидал, вознося молитвы неведомым богам, чтобы Катя споткнулась, или иным каким способом утратила уверенность и опору - но не упала! - а он тут как тут! Подхватит ее на руки… нет, сначала поймает ее за плечи… нет, сначала правая рука поддержит плечо, а левая, как бы ненароком… Запнулась! Лен ринулся, как можно дальше вытянув вперед руки с растопыренными пальцами - а свой шарик, чтобы Катю спасать не мешал, он еще раньше предусмотрительно закрепил за петлю в лацкане форменного пиджака,- но, увы, не успел оказать ей нежную помощь супермена: Катя, все-таки, удержала равновесие и первая запрыгнула на каменные плиты Комендантской пристани.
- Я первая!
- А я второй! - Лен постарался скакнуть лихо и небрежно, дабы всем окружающим понятно было, что его второе место отнюдь не реактивность "тормоза", но добрая воля джентльмена.
- Значит, я победила!
- Победил разум!
- Вау! Интересно: в данном конкретном случае - ты разводишь, или сводишь эти понятия?
- Свожу воедино, разводками не занимаюсь. Не мой профиль.
- А каков твой профиль? Леник, ты можешь назвать определяющую характеристику твоей личности?
- А… узнаю, откуда уши растут. У вас тоже исследования проводили?
- Приходили, проводили. У их института договор с нашим лицеем. Между прочим, под влиянием всех этих симпатичных и молодых дяденек и тетенек, я почти решила стать психологом. Пойду учиться в Большой универ, в СПбГУ. А ты?
- А я миллиардером-самоучкой и недипломированным гамером.
- Кем-кем?
- Гей… гм… гэймером, гамером, проще говоря. Буду зарабатывать миллиарды и в свободные минуты расстреливать монстров по подвалам.
Тем временем, Лен и Катя вышли на главную площадь Петропавловки. Без двух минут двенадцать. Успели.
- Несерьезный ты человек, Меншиков. Итак, назови определяющую черту в своем характере?
- Да ничего интересного: обычная гениальность. А у тебя?…
- А девиз в жизни у тебя есть?
- Вечного нет, а дежурный, типа сменной обуви, есть. Со вчерашнего дня.
Лен хотел пояснить, что услышал этот девиз от дядя Лука, все от того же знакомого писателя, но почему-то постеснялся.
- Какой?
- "Расти, не унижая!" Он с двумя смыслами, типа, двоесмысл.
- Все, поняла. Императив и неопределенная форма глагола. Да, Леник, это круто, честно!
- А у тебя какие черты и какой девиз?
- А у меня… Но ты не ответил на первый мой вопрос, гениальность - это не ответ. А у меня…
- Рина! Отвлекись! - Лен ткнул пальцем наверх, на циферблат часов Петропавловки. - Остались секунды! Сейчас начнет бить - можешь загадывать и отпускать шарик. Но давай попробуем одновременно выпустить? Загадываешь затаенное и самое желанное, все понятно?
- Давай!
- Даю: б-б-ом-м-м!
Часовой механизм заворочался в высоких недрах собора, Лен приготовился отсчитывать про себя удары: на шестом выпускать. Он показал Кате шесть пальцев, и она мгновенно поняла, кивнула ему.
С Нарышкина бастиона шарахнуло так, что Лен сам незаметно вздрогнул, хотя до этого был уверен, что все предусмотрел и ко всему подготовился. Катя весело айкнула, даже съежилась от пушечного грома, однако не растерялась и - видно было по губам - продолжала отсчитывать звоны, чтобы отпустить шарик на шестом.
Лена обуревали эмоции и предположения… Обуревали - это значит, что его штормило со всех сторон: Катя наверняка уверена, что он загадал "на любовь"… его к ней. А это не так, хотя влюбился он по уши и думает о Кате круглые сутки напролет, отвлекаясь разумом лишь на ненавистные "домашние задания" и на мечты о приближающемся миллионном выигрыше… да, он ее любит, а загадал на совсем другое, не связанное с алчностью и любовью. На что? А вот этого никому знать не нужно, даже Машке. (Я-то в курсе, но пообещал Лену молчать. Полагаю не без оснований, что вырастет из него большой оригинал. - прим. авт.)
А Катя на что загадала? А вдруг… Лен выпустил из пальцев узкую мягкую ленточку и оба шарика почти одновременно взмыли в небо, Катин раньше на крохотную долю мгновения… Бой часов еще продолжается, а шарики уже летели высоко, гораздо выше ангела на шпиле, тем не менее, оба цвета, красный и синий, хорошо различались на фоне блеклой небесной голубизны.
- Ты что загадала?
- А ты?
- Я?… Да… так… эмо-пустяки… Связано с информационно-энергетическим субстратом феномена гравитации. А ты?
- А я загадала на картошку: пусть бабушка сегодня вареную к обеду обжарит, вместо пюре, мне это пюре в виде гарнира так осточертело!… А еще лучше - макароны!
- Нет, Рина, я же серьезно?
- И я не менее твоего серьезна. Итак? Мороженое съедено, обертки выброшены в урну, желания загаданы, шарики отпущены - дальше что?
Лен заметался мыслями, не готовый к вопросу: он как-то так… не заглядывал дальше исполнения питерского обычая с воздушными шариками… Сейчас ей станет скучно с ним, и она уйдет домой, к бабушке, есть пюре, учить уроки…
- То есть, как это - что? Что наметили, то и претворяем в жизнь: возвращаемся через Невскую Куртину к Неве и идем направо, на пляж. Там у нас по плану солнечные ванны, наблюдение за вороньим гнездом… и так далее.
- Да ты что? А который у нас час?… - Катя спохватилась и хихикнула. - Оййй! Ну я и спросила! Я такая балда стала к концу учебного года… Восемь минут первого. Великолепно, время еще есть, пойдем на пляж. Хорошо бы только песку в туфли не набрать. Тебе-то проще, ты в кедах.
- А у них тоже бортики низкие, глянь! - Лен согнул ногу в колене и пальцем отодвинул кромку джинсовой штанины, чтобы стало видно щиколотку и лейбл на кедах. Это был крутой лейбл, Тимка его маме посоветовал перед "магазинно-покупочным" днем. Ну и что с того, что подделка турецкая? Не китайская же, выглядит как настоящий. Взрослые не врубаются, а те, кто в теме, уважают, либо завидуют. - Видишь: тоже могут черпануть, но мы пойдем тихо и не позволим песку… это… ну… забраться в наши туфли и кеды.
Лену везло в этот день. Он и так уже по самые кончики пальцев был счастлив состоявшимся свиданием, а тут еще и на пляже народу почти не было: синоптики накануне предвещали похолодание и дождь с вулканическими осадками, а взамен якобы опасного для дыхательных путей вулканического пепла на стеклянной основе случилось неяркое солнышко с мягкими порывами ветра, так что любители загара пока еще не подтянулись на любимое тусовочное место, не успели сориентироваться… Лен и Катя медленно бредут по самой кромке пляжа - мокрый песок там лежит плотно и не дает ни пыли, ни сора в обувь. Впереди, рыская зигзагами по всей невеликой ширине песчаного пляжа, движется, в поисках банок и бутылок, санитар природы, мужичок, похожий на спившуюся Дюймовочку. Но он довольно далеко, не мешает ни шумом, ни запахом, который наверняка от него исходит, достаточно поглядеть на небритую опухшую морду и одежду не по росту: длинную грязнючую штормовку, надетую, похоже, прямо на голое тело.
- Эх, плавки не взял! Сейчас бы искупался!
- Плавки? - Так уже никто не говорит.
- А как говорят?
- Купальные трусы. Кроме того, здесь экология неважная и вода холодна.
- Одна фигня! Трусы так трусы, все равно ведь не догадался пододеть. Рина, а ты умеешь плавать?
- В разумных пределах. В бассейне и на море ни разу еще не тонула. Но здесь купаться ни за что бы не стала, потому что не хочу покрыться коростой. А ты разве не опасаешься местной грязи, не боишься лишая и экземы?
- Нет. Я даже акул не боюсь… в отличие от Машки.
- В отличие от кого?
- От Мани, моей сестренки-близняшки.
- А, ну конечно! Извини, Леник, волна плеснула и я не расслышала имя. Я твою сестру иногда встречаю на улице, в последнее время довольно часто, но ни разу с ней не разговаривала. А вы, кстати, похожи. И что она? Боится акул?
- Угу.
Машка боялась акул всегда, с самого младенческого детства, по крайней мере, так казалось Лену. Она еще буквы не все выговаривала, а уже тревожилась возле воды: "Якуя!… Якуя!…" Мама рассказывала - этого Лен сам не помнил - что она даже в ванну опасалась залезать, потому, что акула может туда пробраться сквозь сливное отверстие! До крика, до истерики боялась, несмотря на все увещевания родителей, пока, наконец, старший брат, семилетний Тимка, авторитетно ей не объяснил, что крест-накрест перегороженное отверстие слива не пропустит наверх никакую акулу, даже самую сильную. Опытный и умный старший брат всегда знает, что говорит, и Машка успокоилась насчет ванны.