Теоретически всегда можно упереться и пересилить, настоять на своем, предварительно обозначив возникающую разницу во мнениях наоборот, в том смысле, что это премьер забирается в полномочия президента, отдавая распоряжения министру финансов, который, состоя формально в кабинете министров, всегда отчитывался в своей работе непосредственно перед главой государства, но… Опять возникает проклятый российский вопрос силы личности, ее приоритета перед силой должности. Все, решительно все они — политическая элита страны — питомцы прежнего президентства! Кого-то одного из них можно сподвигнуть посулами или даже заставить присягнуть на новую верность, без оглядки на прежнего патрона, однако же вот так вот, щелчком пальца в ладонь, стронуть с места всю толщу — нет, нет и нет, не бывает так, не в сказке живем. Здесь, у нас, в России мало Конституции, пока еще недостаточно ее, родимой, ни для каких гарантий чему бы то ни было, здесь, у нас, как встарь — потребны удаль и кураж нового вожака, чтобы бросить вызов старому.
Получив «боевое крещение» в грузинском конфликте, а затем в кризисе, сотрясшем все до основания, и едва не разрушившем в прах «сырьевую» экономику государства, президент Медведев постепенно обрел уверенность в себе, набрал жесткости в словах и поступках, не стесняясь уже публично давать выволочку бонзам Кремля и Белого дома и все же, все же… Их смирение и покорность обеспечены сегодня в первую очередь грозным и очевидным присутствием того, кто отступил с авансцены всего лишь на один шаг, но по-прежнему в силе и у руля.
Нет ничего незыблемого ни в людях, ни в отношениях людей, все колышется, колеблется, то в одну сторону подается, то в другую… Этот растет как личность, а этот — вроде бы и прежний, но явно усох, поблек, выдохся… Этот авторитет и сторонников набирает, а тот замкнулся в себе, отдает без боя когда-то завоеванное… Закономерности сии действуют и в симфонических оркестрах, и в гангстерских шайках, и во внутриполитическом устройстве любой страны.