«Отдай мне своё, чужое я и сам возьму». Тэк, тэк, тэк… Фунтик-то неспроста заинтересовался пропискою и родственниками. Остается уяснить — не медля, но с высокой долей достоверности — зачем ему это понадобилось? Вариантов немного, однако, отработать, проанализировать, придется каждый из них: а) Слоник поручил прощупать, б) сам в наследники метит, в) просто хочет успеть помародерствовать, в случае внезапной смерти одинокого старика, Вадима Тиберьевича Тушина, г) «СОВЕТ» на него вышел и успел завербовать раньше.
Пункт г) — сугубо из экономии сил, придется отбросить, не проверяя, как самый глупый и наименее перспективный. Дикси.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Первая любовь всегда бывает дика, сильна и свежа, как непьющий индеец.
Лёну почти минуло четырнадцать лет, он уже считал себя старшеклассником, но по-настоящему влюбился только в этом учебном году.
Они договорились встретиться «у зайца», ровно в 14–00, но вот уже пять минут третьего… шесть минут третьего… одиннадцать минут третьего, а Рины все… О!.. Идет!
— Приветус! По-моему, ты слегка опоздала.
— Задержалась, а не опоздала. Девушкам положено задерживаться на несколько минут.
— Угу. Владимир Путин тоже вот так задерживался на встречи, а в результате он уже простой премьер и теперь вынужден опаздывать.
— Ой, ой, ой. Не поняла твоего юмора. Но если ты решил начать нашу встречу с раздраженных реплик…
— Нет! Ничего я не начинаю, просто посмотрел на часы не вовремя. Пусть задержалась, а не опоздала. Забудь. Я тут копеек наменял — хочешь?..
Рина, подойдя вплотную к Лёну, прикоснулась пальчиками к рукаву его лицейского пиджака, чуть повыше локтя, и поцеловала в щеку, словно бы, все-таки, извиняясь за опоздание, которое девушкам почему-то вдруг положено. С каких это пор, интересно, людям положено опаздывать на встречу с другими людьми? Поцеловала! Сама! Этот ее поцелуй длился одно мгновение, и он был… тих… не очень внятен… На одно единственное мгновение обдало щеку приятнейшим запахом ее духов… э-э-э… ароматом ее парфюма!.. Машка и мама никогда не говорят «духи», а только «парфюм»… И вот она уже берет из его ладони копейку за копейкой и бросает их туда, вниз, так, чтобы монетка упала к ногам силуминового зайца и удержалась на крохотной площадке, словно бы нарочно для «бросальщиков» оставленной между заячьими ступнями-лапами…
Катя швыряла монетки, а Лён стоял, оглушенный, весь во власти только что пережитого сладкого чуда… Она сама!.. А что, если он ее поцелует!?.. Тоже так… небрежно и естественно, словно бы эти взрослые приветствия — самая обычная вещь для него… и для нее. Но, может быть, она ничего такого не имела в виду, а просто поздоровалась? Нет! Нет, конечно же нет: она ведь раньше так не делала и, например, Ваську ни разу не целовала!.. Надо будет выбрать момент. Набраться духу и… И момент подвернулся, когда Катя замерла на секунду, левая щечка в десяти сантиметрах от Лёновых губ!.. Решимости не хватило самое чуть-чуть. Лен зажал копейку между указательным и большим пальцем правой руки — получилось неуклюже, копейка не слушалась, дрожала — и бросил ее, почти не глядя, в сторону зайца… промахнулся…
— Знаешь, как-то раз я положил туда четыре монетки… в пять бросков. Одна монетка отскочила, а четыре точно легли!