— Кто, простите, позволит?
— Гм… Эйя… Вулкан такой, ты что, не слыхал о нем и о его роли в туристском бизнесе?
— Нет.
— Счастливый. Короче говоря, в гости хочу.
— Сегодня же передам, он вам перезвонит. Ну, то есть, мама перезвонит.
— Как у них, все нормально?
— Все хорошо.
Лук, страдальчески скривившись, слегка раздернул обеими руками воротник серого пальто, повел короткой шеей вправо — хрустнуло, влево — опять хрустнуло, еще раз вправо… тишина. И вдруг быстрым хищным взглядом в упор поймал Лёнькин взгляд.
— А у тебя? На двоечника ты не похож, пивом и анашой не пахнешь, следов помады на щеках не наблюдается, казино давно закрыты — что с тобою, Лёня? Могу чем-нибудь помочь?
Вот и отец так же умеет заставать врасплох: сначала, типа, такой необязательный треп, типа все расслабились, а сам, не подавая виду, наблюдает, что к чему, а потом — хоба! Как давеча с Машкой, с ее курсами кройки и шитья! Вообще говоря, дядя Лук свой человек, может, рассказать ему о лотерее? Нет, пожалуй, не стоит.
Лён энергично помотал головой.
— Нет, сам справлюсь… Короче, миллион я выиграл!
— Надеюсь, в буру?
— Чего? Как вы сказали?
— Это ты сказал, что выиграл миллион. Вот я и спросил, уточняя тему: во что выиграл, чего миллион? Белорусских рублей миллион — это одно, если миллион евро — несколько иное.
Лёнька торопливо расстегнул молнию на кармашке рюкзака, нашарил рукой…
— Вот. В лотерею, миллион рублей. Если бы в евро, так тогда ващще!..
Лук взял в пальцы обеих рук сиреневую бумажку, вприщур посмотрел ее на свет. Как раз в этот миг плотное стадо косматых облачков качнулось в сторону и на земле опять стало солнечно. Лёна с головы до ног окатило холодным ужасом: сам, по своей воле отдал единственное документальное подтверждение, что миллион принадлежит ему, Лёну. Сам… только что… в чужие руки… Никому потом ничего не докажешь, та продавщица из киоска вообще ничего не вспомнит! Надо вырвать бумажку и делать ноги, поближе к людям… Лён с большим трудом преодолел приступ паники, а ноги все равно предательски дрожали, а рука сама робко тянулась, чтобы взять, чтобы попытаться вернуть… жалко, что сразу родителям не признался…
К счастью, Лук не заметил кипения всех этих страстей и сомнений, только ухмыльнулся чему-то.
— На, держи свой пропуск в рай, перехватывай аккуратно. Плотнее пальцами бери и не спеши, а то как раз ветром нежданным златозвонным в Лебяжью канавку унесет навеки! Молнию на кармашке застегни. Лучше застегни, до конца. Я поначалу, грешным делом, заподозрил с твоих слов, что имеет место быть обыкновенная псевдолотерейная «разводка», но — нет, как ни странно! Муниципальные лотерейщики выпустили законную бумагу, я об этом выпуске читал и слышал, сам по себе листик очень похож на подлинный, с водяными знаками и тэ дэ, явно, что не из под принтера. Единственное, что цифры я не сверял. В отличие от тебя, надеюсь? Точно не ошибся? И серия, и номер?..
— И серия, и номер — всё настоящее, дядя Лук, все совпадает! Вы уж меня вааще за какого-то киргудуя держите! Короче, после алджебры, на перемене, смотрю — газета валяется, я газет не читаю, но там лотерейная таблица. Короче, я смотрю — таблица та, что надо. Ну, я сразу газету в руки, сверять. Сначала серию сверил — смотрю: есть серия, совпала! И меня такое сразу предчувствие охватило!
— Погоди, вновь перебью. Во-первых, давай говорить вполголоса. Во-вторых, никогда не верь предчувствиям, Лён, они — суть глупейшие и вреднейшие суеверия. Ты же у нас гибрид физика и математика, иначе говоря, интеллектуальный сгусток вселенной в облике человеческом! А тут — предчувствия… Это, брат, еще смешнее, чем вечный двигатель первого рода.
— Угу, смешно! А у меня как раз все сбылось! Короче, у меня аж голова закружилась, когда я в первый раз тот номер увидел! Я кусок той газеты вырвал и потом два урока все смотрел и сверял, поверить боялся!..
— А где тот кусок, дай-ка глянуть? И говори еще тише.
Лён покраснел и сокрушенно развел руками.
— Потерял где-то. Но я клянусь, что там все точно! Я абсолютно уверен!
— Абсолютная уверенность — это глина, из которой несведущие люди лепят благие намерения. Впрочем, нет у меня причин сомневаться в твоей наблюдательности, дружище Лён.