От этих ужасных мыслей душа у Лёна немедленно вскипела до самого горла — впору хоть беги на поиски Буша за новой дракой!.. А тут еще Машка некстати вылезла, встряла, куда не просили! Эх…
Короче говоря, подваливает к нему этот Буш, рядом с ним друзья, столь же «негроидные»: под обязательным лицейским пиджаком у каждого нелепые штаны с мотней почти до полу, козырьки бейсболок в сторону смотрят, фенечки под золото, пружинящие походки враскачку… Демонстративно заступил дорогу и начинает предъявлять какую-то дурную чешую… С матом, тупо, напоказ, с гнусавинкой:
— Не, ну ты чё, мля, растопырился в натуре… С понтом, Паф Дэди, что ли?
А Лён просто стоял, с Васькой трепался. В друге, кстати, он уверен на все сто: в случае чего, худосочный и хлипковатый Васька не струсит, рядом будет драться, хотя сам первый, конечно же, не рыпнется. Буш ростом чуть повыше Лёна и потяжелее, второгодник, все-таки… Но Лён за словом в карман не полез:
— Сам ты Пафф Дэдди, а нам до пенсии далеко. Ну-ка, отпрыгнул мелким скоком, мне пройти надо.
И тут же выписал в нос этому Бушу, но до этого дождался, подстерег, как Тимка учил, чтобы Буш первый грабки вытянул — типа, в грудь Лёна толкнуть. Почему-то мальчишки и даже парни драку начинают не вдруг, а словно с разогревом: сначала побрехушки, потом толкотня и потом уже вроде как и в лоб выписать можно. Все эти преамбулы перед махаловкой — ненужная и даже зловредная шелуха, рудиментарные инстинкты. Ему Тимка подробно объяснял, почему так повелось, типовыми примерами из животного мира, и не важно птицы, там, или обезьяны: природа, дескать, по-своему бережет своих питомцев во внутривидовой борьбе, она не допускает большинство драк еще на стадии запугивания и демонстрации силы. Смирился, склонился, отошел — и живи, себе, невредимый. Но среди людей все несколько иначе: если в мирное время парень перед парнем проявит подобную слабость, и при этом оба неизбежно существуют в одном и том же ареале обитания, типа, соседи по дому, или учатся в одной школе, да если еще раз-другой перед кем-нибудь сдрейфит в аналогичной ситуации — плохо тогда его дело, того, который сдается без драки, затуркают, зачморят, запрезирают, низвергнут в омеги человеческой стаи, и в школе, и во дворе. А если тебя отметелили в честном мордобое — все нормально, здесь позор невелик. Хотя… тоже неприятно морально… Главное в таких случаях — быть всегда готовым, хотя бы внешне, к повторной драке с тем же противником, ибо смелость хороший щит против многих невзгод подросткового бытия. Папа учил Тимку драться, несмотря на мамины протесты, объясняя это неизбежностью школьной жизни, и мама скрепя сердце терпела. Тимка оказался во всех смыслах весьма способным учеником, и в классе, и дома. Но когда уже Лён в школу пошел, вернее, в Большой Александровский лицей, то — всё! Мамино терпение иссякло! Не только Тим, но даже Лён заметил и запомнил следы слез на мамином лице после бурных объяснений с папой, по поводу папиных с Лёнькой спаррингов. Женщины, даже самые лучшие на свете, бывают иногда невероятно простодушными и наивными: как будто в элитной гимназии, от крыши до порога покрытой золотыми медалями выпускников и веб-камерами службы школьной безопасности, не бывает прессинга, унижений и драк. Бывают.
Папа учил Тимку, а Тим Лёна, всему, что сам знал и усвоил, и Лён тоже все схватывал на лету, просто пришлось таиться от мамика. От Машки поначалу тоже конспирировались, но потом сестру удалось элементарно подкупить — обещанием научить полезным приемчикам против приставал-одноклассников.