Страдающим животами неожиданно помогли братья Зун и Зан, накопав на одном из привалов каких-то кривоватых невзрачных корешков и раздав их всем желающим. Я из любопытства тоже такой корешок попробовал. Вполне съедобные они оказались, даже вкусные. Чем-то яблочный корневой сельдерей напоминают, который моя маманя специально для приправы выращивает и добавляет буквально во все заготовки на зиму.
Удивительно, что хмерры, такие крупные и суровые с виду, за исключением разве что Зуна и Зана, вели себя сплошь и рядом совсем как маленькие дети. Своим неожиданным наблюдением я поделился с Ляфамуром, а через него и с братьями хмеррами. Те, обнажив мощные клыки в усмешке, пояснили, что в своём родном мире хмерры живут большими семьями, где все друг друга знают и друг о друге заботятся.
А попавшие в рабство к ррахам хмерры — все сплошь молодняк, ничего ещё в жизни не видавший. Оставшись без родительского пригляда, они, испуганные и растерянные, много ещё разных глупостей совершат, прежде чем к новым для себя условиям жизни приспособятся.
— А вы тогда почему не такие? — не очень вежливо поинтересовался я у братьев хмерров через добровольного ушастого переводчика.
— А мы давно уже в этом мире живём, потому многое знаем и умеем. А вначале, как только нас сюда перенесли, мы такие же глупые были.
Сложно мне было представить осмотрительных и практичных Зуна и Зана такими же глупыми, но их объяснение на правду весьма похоже. Тяжело, наверное, молодым и наивным хмеррам в рабстве оказаться. Только и мне совсем не сладко. Привык уже давно, что сам себе хозяин, а тут такой внезапный судьбоносный поворот. Мне и в армии сложно было подчиняться, но тогда-то я хоть знал, что это временно, и терпел. А сколько теперь мне в рабстве находиться и унижения терпеть?
Вспомнил я, как Ляфамур накануне меня просил не торопиться с побегом и подождать до удобного случая. А когда интересно такой удобный случай нам представится? Может, вообще через месяц или даже год. Но судьба оказалась к нам благосклонна, и случай обрести свободу подвернулся нам в тот же день ближе к вечеру.
Одна из платформ, сопровождавшая рабов, та что самая большая и сильно гружённая, немного на повороте дерево зацепила. То ли прожорливые ррахи на неё больше положенного провианта нагрузили, и она поэтому такая неповоротливая стала. То ли рулившей её ррех просто с управлением не справился. Но в итоге что-то важное в платформе сломалось, и она не летела вперед, как раньше, а упорно на месте волчком крутилась. Пришлось ррахам колонну рабов остановить, платформу на землю посадить да попытаться её своими силами починить. Посреди леса мастерские по ремонту техники почему-то не часто встречаются.
Зрелище это было явно не для слабонервных, потому что с техникой, как я вскоре понял, никто из присутствующих здесь ррахов и ррехов совсем не дружил. Я изо всех сил пытался не рассмеяться, наблюдая, как осторожно, словно делая это впервые, эти горе-ремонтники вскрывали кожух, под которым, по идее, двигатель должен находиться. А потом я понял, что они действительно делают это впервые, и с трудом задавил в себе неуёмное желание взять да и помочь неумехам. Вот если бы они меня рабом не сделали, тогда совсем другое дело. А так пусть теперь сами мучаются.
— Думаю, сейчас самое подходящее время, — придвинувшись ко мне вплотную, вдруг шепнул прямо в ухо Ляфамур.
Я, увлекшись забавным зрелищем, даже не сразу и сообразил, о чём это он говорит, и вопросительно посмотрел на ушастика. Тот придвинулся ещё ближе, хотя мы и так уже сидели тесно прижавшись друг к другу, словно влюблённая парочка, и сердито прошипел:
— Бежать, говорю, пора!
Действительно, глупо таким подходящим моментом и не воспользоваться. Кто знает, будет ли у нас ещё подобная возможность или нет. Но свои гипотетические способности по управлению металлом я так и не протестировал, всё не до того было. Так что оставалось мне только на чудо уповать.
Помолившись мысленно всем известным мне богам, я приступил к осторожному ощупыванию троса. Тонкий, лёгкий, удивительно прочный — не зря же такую ораву рабов к нему приковали. Может, мне не сам трос рвать, а попробовать одно их звеньев цепи, наши с ушастиком кандалы соединяющей, переломать? От кощунственных мыслей, будто я, как Геракл, цепь голыми руками разорвать смогу, поначалу даже в глубокий шок впал, потом всё же решил присмотреться к кандалам внимательнее.