Про цвет лица бабы Мани я лучше умолчу, а вот костюм химзащиты у неё действительно был. Он ей от покойного мужа, служившего по военной части, достался. Я как-то не удержался и ради смеха бабе Мане ляпнул, что сегодня с утра фон немного повышенный, так вся деревня потом в ужасе от инопланетян долго по погребам пряталась. А всё баба Маня в своём защитном костюмчике. Прогулялась она в таком виде до магазина – и слухи о вторжении инопланетян даже до райцентра дошли. Репортёр из местной газеты потом приезжал да всех выспрашивал о внеземной форме жизни, нашу деревушку посетивший. Не понимают у нас в деревне шуток.
Так незаметно за воспоминаниями да раздумьями добрался я, наконец-то, до ворот родной усадьбы, и только эти самые ворота открыть собрался, как сразу же проливной дождь хлынул. Промок я сразу до последней нитки. Дёрнул резко на себя ворота, торопясь под крышей родного дома от дождя укрыться, а они - ни с места. Ухватил я ручку поудобнее, поднатужился и потянул на себя створку ворот что было мочи. А ворота мне очень сердито в ответ:
— Да прекрати меня уже за хвост дёргать! — и пребольно мне чем-то под рёбра так тык!
Тут я, наконец, то ли очнулся, то ли проснулся. Лежал я абсолютно мокрый, хоть сейчас в центрифуге отжимай, на полу в целой луже воды. Оказалось, что Ляфамур, добрая душа, меня так в чувство приводил. Что ж, можно считать, что желаемого результата он достиг: вот он я, в трезвом уме и твёрдой памяти. И даже помню, как мы с ним опять в рабстве оказались. И кое-что ещё помню:
— Павлин и шимпанзе тут тоже были или мне это только показалось?
— Да здесь они, — ушастик почему-то отвёл глаза в сторону. — Заглядывали позавчера, на тебя полюбовались да к себе ушли.
Позавчера? Это что ж получается: у меня почти двое суток из жизни вот так просто выпали? Ничего себе — борьба организма со стрессом! Чужой мир, что ли, так странно на меня повлиял? И я столько всего важного пропустил. Обидно, досадно, но ладно, поскольку время вспять при всём желании никак не вернёшь. Только вот чувствовал я какой-то совершенно неведомой частью своего организма, что все потрясения для меня ещё впереди. Точнее, для нас с Ляфамуром.
— И как тут вообще? — осторожно поинтересовался я у Ляфамура, а сам исподтишка по сторонам озирался, пытаясь понять, чего же мне в ближайшем будущем ожидать.
Комната, где мы с ушастиком находились, была на первый взгляд вполне обычной: круглое окошко, перечёркнутое посередине крестообразной перекладиной; диванчики вдоль стен низкие, но достаточно широкие, чтобы с полным комфортом на них устроиться; шестиугольный столик в углу с высоким прозрачным графином с голубоватой жидкостью и прикрытой круглыми крышками металлическими чашками и, видимо, едой. Пахло, по крайней мере, от этого столика просто божественно, да так, что у меня даже слюнки потекли. Но не время сейчас чревоугодничать, нужно сначала в происходящем разобраться.
— Да непонятно всё как-то и странно, — зябко поёжился ушастик, хотя в помещении было довольно тепло, и даже я, промокший насквозь, пока ещё не замёрз. – Вот вроде бы и ничего плохого нам не сделали, но чувствую себя как на вершине проснувшегося вулкана.
У меня самого точно такое же чувство, но раскисать раньше времени — не дело, поэтому я постарался отвлечь ушастика от тягостных раздумий о будущем новыми расспросами:
— Помнишь, когда нас сюда везли, ты всё статуями да фонтанами восторгался?
— Помню, конечно, — кивает Ляфамуо. — Красиво здесь необычайно, но всё равно мне как-то очень тревожно.
— Тебя здесь обижали? — продолжал я допытываться. — Били? Унижали? Что-то плохое заставляли делать?
— Да нет, ничего такого не было. Нас даже не заперли, — и ушастик, криво усмехнувшись, метнулся к двери и легонько приоткрыл её. — Ходи где хочешь.
Желание выйти наружу и прогуляться по живописным окрестностям у меня пропало, даже ещё и не возникнув. Как известно, крепче всего пленников удерживали именно открытые настежь двери. А прятать что-то важное лучше всего у всех на виду. Не случайно наш хозяин свою душевную доброту так настойчиво демонстрировал, ох не случайно. Наверняка, ему что-то от нас очень нужно. Причём что-то такое, что можно только добровольно получить, а не принудительно нас заставить сделать. Что же такого красному рраху от нас вдруг понадобилось, просто ума не приложу. Надо бы у павлина и шимпанзе всё что можно и нельзя при случае выспросить.