Почему я решил, что ррах сделал это тайком от всех? Так очевидно же: раньше рядом с ним постоянно несколько ррехов находились, а ко мне он прибыл абсолютно один. И не испугался же! Хотя не так хорошо я здешних разумных ещё изучил, чтобы какие-то определённые выводы делать. Вдруг этот безобидный на вид ррах одной левой легко целую толпу таких как я уделать может. И как мне с ним общаться, чтобы и привыкшего ко всеобщему поклонению рраха не разозлить, и своё достоинство окончательно перед ним не уронить?
— Простите уважаемый, — начал я свою речь издалека. — Не знаю, как вас там звать-величать, но хотелось бы ситуацию предельно прояснить. Зачем мы вам так срочно понадобились?
Ррах кровожадно оскалился, поправил пухленькой ручкой на голове тонкий металлический обруч и выдал коротко, но ёмко:
— Экзотику любить.
Экзотику он, может, и любил: вон, сколько всего необычного в своей усадьбе понасобирал, но дело-то явно не в этом. Поэтому я только хмыкнул на столь двусмысленную фразу и снова спросил:
— А откуда вы мой родной язык знаете?
Не настолько уж меня этот вопрос интересовал, ведь по научно-техническому развитию ррахи явно далеко вперёд по сравнению с землянами ушли, да ещё и какая-то непонятная магия у них имелась. Но небольшое любопытство всё же где-то очень глубоко в душе шевельнулось, так почему бы мне одним выстрелом двух зайцев не убить: и ответ на свой вопрос получить, и бдительность «противника» временно усыпить.
— Не знать твой язык, — покачал головой ррах и рукой указал на свой обруч. — Это универсальный переводчик.
Значит, у ррахов и подобные приборы имеются. И совсем не обязательно, чтобы такие переводчики обязательно в форме обруча изготовлялись. Может, они самые разные выпускают. Так что, вполне возможно, все наши «тайные» разговоры с Ляфамуром ррахи охранники прослушивали и с самого начала были в курсе абсолютно всех наших планов. Вот же, наверное, веселились они от души над нами наивными.
Видимо, на лице у меня в тот момент что-то такое зверское отразилось, потому что красный ррах опасливо отступил и уточнил:
— Это очень редкий и дорогой прибор. Пытаться уничтожить не советую — за всю жизнь его не отработаешь.
С каждым разом у красного рраха всё лучше получалось фразы на русском языке строить. То ли он понемногу в грамматику да фонетику вникал, то ли сам прибор автоматически подстраивался, но прогресс явно был на лицо.
— Так что вам от нас всё-таки нужно? — отбросил я всякую попытку остаться вежливым. Ведь в любом случае мы сейчас в его полной власти. Накажут, так накажут. Лишь бы совсем не убили.
— Смелый, но глупый, — констатировал довольно ррах. — Другой на твоём месте сейчас бы молчал и смиренно ждал, когда до него с объяснениями снизойдут.
От стремительно нахлынувшей злости меня едва не перекосило. Смиренно молчать я, видите ли, ему должен! Да не на того напали. Сергей Рогов никогда раньше ни перед кем не прогибался, и перед этим красным толстяком с раздутым до небес самомнением я унижаться не собирался.
— Если есть что по делу сказать, то внимательно слушаю, — прошипел я не хуже, чем Ляфамур накануне. — Если же нет — пойду отдыхать.
— Хорошо, — неожиданно покладисто согласился с моим требованием ррах. — Мне нужно добыть трансформогулятор, и ты мне в этом поможешь.
Трансформогулятор? Ещё не лучше! Это что за зверь такой и с чем его едят? Я, конечно, техникой всегда интересовался, но то наша земная техника была, а не совершенно непонятная мне полумагическая местная. Так что для меня это зубодробительное название — просто пустой звук. Мне ведь совсем по простому, как малолетнему ребёнку, объяснять нужно. И ррах это понял и сунул мне едва ли не под нос свою пухлую руку с металлическим браслетом.
— А выглядит он примерно так, — пояснил он.
Я недоумённо таращился на простенький браслет, не понимая зачем он его мне показывает и удивляясь, как такой любитель диковинок на себя столь неказистую вещь нацепил, пока ррах горько не вздохнул, поражаясь моей отсталости, и не щёлкнул пальцами другой руки по браслету. Тут же перед нами возник небольшой прямоугольный полупрозрачный экран, на котором вскоре появилось изображение. Я присмотрелся к нему и обомлел: передо мной таинственно поблёскивала кручённая ребристая загогулина, напоминавшая раковину большой улитки, из непривычного земному глазу фиолетового металла с редкими чёрными вкраплениями.