- Не учи учёного, мне любой поверит, не только этот наивный иномирец, - самодовольно ответила Аза,
Весьма странные отношения у этой парочки. Совсем не похоже, что Аза рабыня рраха, общаются они скорее как партнёры, вместе не одно сомнительное дело провернувшие, то есть совершенно на равных.
- Он не наивный, а наблюдательный и весьма осторожный. Сделаем так…
На самом интересном месте подслушанного разговора, кусты вдруг неожиданно закончились, и я, проклиная этот ужасный мир, вынужден был остаться на месте. В голове крутились обрывки мыслей, которые никак не желали складываться в единую картину. Зачем Фыртыч такую сложную многоходовку замутил, да ещё и Азу, которая как оказалось Зуну и Зану близко даже никакая не сестра, для чего-то привлёк? Проще ведь было мне тот самый имплант вживить, о котором шестилапый синий шимпанзе меня предупреждал. Или я до сих пор чего-то важного не понимаю?
12. Видно пробку по сигналу.
Об этом я и спросил у Ляфамура, когда вернувшись в нашу коморка, застал его уже не спящим и очень даже бодрым. Рассказав ему предварительно про подслушанный мною в кустах разговор.
- Я и сам толком ничего не понимаю, - отвечает негромко ушастик, подозрительно косясь на братьев хмерров.
Те вроде бы ещё спят, но кто в этом может быть на все сто процентов уверен? Поэтому мы с Ляфамуром и говорили вполголоса, постоянно озираясь на спящих.
- Да, согласен, ситуация странная, - продолжал рассуждать Ляфамур. – Такое впечатление, что ты Фыртычу зачем-то сильно нужен. Послушным и жизнью своей довольным. Причём совсем не как «повелитель железок».
Молча кивнул, не зная, что ещё по этому поводу можно добавить. И так ясно, что дело тёмное, темнее некуда. Так в молчании мы и просидели до полной темноты за окном. А когда совсем стемнело, пришёл Фыртыч, довольно улыбаясь своей красной рожей и поблёскивая хитрыми-прехитрыми узкими глазками. Он долго любовался на вытащенным Лямуром из рюкзака артефактом, прежде чем решился к нему прикоснуться.
Я заволновался, вспомнив, что за круговертью происходящего не успел спросить у ушастика, успел ли тот начинку артефакта извлечь. Трансформогулятор пусть Ффртыч себе забирает, то что внутри – нам. Пульт от кабины нульперехода нам был просто жизненно необходим, иначе весь смысл нашего плана терялся. Ляфамур на яростные взгляды незаметно кивнул, подтверждая, что всё в порядке.
Немного успокоившись, я с интересом наблюдал за странными действиями красного рраха. Тот осторожно трогал одним пальцем безжизненно равнодушную раковину трансформогулятора и внимательно следил не измениться ли что-нибудь. Потом повернулся ко мне и буквально выплюнул приказ:
– Разогрей!
Я недоумевающее уставился на рраха, не сразу поняв, что он меня требуется.
– Разогрей! – снова нетерпящим возражения тоном произнёс Фыртыч.
И тут только до меня дошло, что я же не только находить металл могу, но и управлять им. Вон во время побега из колонны рабов трос как тоненькую нитку порвал, значит, и другие действия с металлом производить могу. Нагревать, например. Только вот как это сделать, если я ничего такого раньше не пробовал? Проблема. Ррах между тем злится начал, и атмосфера в помещении ощутимо сгущаться стала. Такое чувство, что чёрная грозовая туча надо мной повисла, и с минуты на минуту из неё прямо в меня молнией шандарахнет.
От греха подальше (кто знает, на что этот красный ррах способен, не зря же их все остальные соотечественники беспрекословно слушаются) решил попытаться сделать то, о чём меня так настойчиво просят. Вытянул перед собой руки, поднапрягся, и всем телом сразу ощутил, как внутри меня тепло концентрируется. От пяток до кончиков пальцев на руках. Состояние такое, будто у меня вдруг резко температура подскочила. Когда гриппом болел, точно так же себя противно чувствовал. И чтобы побыстрее от этой напасти избавится, представил мысленно, как жар течёт по телу к кончикам пальцев. А от них в сторону трансформогулятора широкой почти осязаемой волной движется.
Наверное, я всё сделал правильно, потому что мне стало намного легче, а трансформогулятор начал постепенно разогреваться. Забавно было наблюдать, как артефакт меняет цвет с фиолетового на насыщенно-бордовый. Фыртыч свои шаловливые ручонки от него сразу же отдёрнул и изумленно смотрел на меня. Что, не ожидал? Потом я глянул на Ляфамура, желая разделить с ним своё торжество над противным краснорожим ррахом, но ушастик выглядел каким-то потрёпанным и испуганным. И чего он глупый боится? Всё ведь хорошо будет. Эта мысль была последней, которая в голове промелькнула, ибо мир вокруг меня кто-то снова коварно выключил. Ни запахов, ни звуков, вообще ничего. Осталось только чувство небывалой эйфории, как будто я повелителем мира стал, никак не меньше.